Вопреки всем ожиданиям и прогнозам, Европейский центральный банк не торопится отказаться от многолетней политики отрицательных базовых ставок кредитования.
Банк не признает поражение в борьбе с инфляцией, достигшей в странах Евросоюза рекордных значений. И, по мнению многих экспертов, он недооценивает влияние военных действий на Украине и санкций против России, усиливших негативное постпандемическое давление на экономику Евросоюза.
Заявление президента Европейского центрального банка Кристин Лагард, отказавшейся повышать ключевые ставки кредитования, стало полной неожиданностью для финансового мира Евросоюза. Тем более, что накануне Лагард ушла на самоизоляцию в связи с подозрением на инфицирование коронавирусом и никаких способных прояснить ситуацию комментариев не давала.
Ожидавшееся от ЕЦБ изменение политики и отказ от отрицательных ставок, которые много лет стимулируют рост экономики зоны евро и поощряют потребление, означало бы признание в том, что банк вынужден сосредоточиться на борьбе с ростом цен. Повышение ставок приведет к удорожанию банковских кредитов, то есть подорожанию денег, во всех странах Евросоюза.
Для его населения решение ЕЦБ означало бы, что должники банков, включая и тех, что оплачивают ипотеки, будут платить больше, получать и отдавать кредиты станет сложнее. Что должно затормозить инфляцию, уже более чем в два раза превышающую пороговую, которая определяется для главного банка Евросоюза 2%. В Эстонии этот предел превышен более чем в 7 раз, что стало абсолютным рекордом на всей территории альянса.
Европейские финансовые лидеры во главе с президентом ЕЦБ Кристин Лагард используют отрицательные ставки кредитования с тем, чтобы обеспечить экономику Евросоюза энергией роста, имея при этом возможность не беспокоиться об инфляции, которая годами оставалась на рекордно низком уровне.
С началом вызванного пандемией кризиса темпы инфляции увеличились, но это не изменило кредитной политики банка, где были уверены во "вторичности" факторов роста цен, считая их преходящими и не настолько существенными, чтобы отказываться от мер стимулирования экономики за счет закачивания в нее дешевых денег.
Эта уверенность вызывала и продолжает вызывать ожесточенные споры в среде экономистов и политиков, Кристина Лагард подвергается жесткой критике и давлению не только в Европе, но и со стороны Федеральной резервной системы США, банка Англии.
Но ЕЦБ твердо держится своей точки зрения, намереваясь продолжать использовать свои инструменты поддержки растущего после коронавирусного кризиса бизнеса, невзирая на высокую инфляцию.
Недооценили масштабы влияния России на экономику Евросоюза
Дополнительный удар, который нанесли по европейской экономике военные действия на Украине и, главное, вводимые против России санкции, поставил точку в споре между сторонниками и противниками политики ЕЦБ. Стало очевидным, что скорого снижения темпов инфляции ожидать не приходится, а радужные прогнозы роста экономики приходится срочно пересматривать в сторону радикального снижения. Банк ничего не может ничего сделать для ускорения роста в условиях такого кризиса.
Первые же последствия санкций оказались для экономики Евросоюза настолько тяжкими и вызвали такой пессимизм в среде предпринимателей, что вынудили главных европейских банкиров срочно пересматривать текущие задачи и цели ЕЦБ, отказываясь от либеральной денежно-кредитной политики.
В ходе обсуждения все новых и новых пакетов антироссийских санкций, конечно, неоднократно говорилось, что они тяжело скажутся и на самом Евросоюзе. Но последствия были как бы сочтены приемлемыми, поскольку призваны были, как декларируется, послужить средством принуждения России к прекращению военных действий на Украине.
Однако масштабы и глубина последствий, похоже, оказались неожиданностью и для Брюсселя, и для ЕЦБ даже без учета итогов еще не начатого подсчета потерь бизнеса, покидающего российский рынок, потери поставок сырья и комплектующих.
Можно посвятить немало времени и ораторских усилий на споры о том, почему европейские финансисты (и не только европейские) настолько недооценивали прямое и опосредованное влияние России на состояние дел в финансах и экономике Евросоюза. Ошибка кажется невероятно большой, если учитывать имеющиеся в распоряжении национальных и общеевропейских институтов власти аналитические и прогностические ресурсы.
Возможно, дело в том, что никто до сих пор не использовал эти ресурсы для беспристрастной оценки "баланса сил", никто всерьез не брался за действительно глубокую оценку экономической роли России – то ли по соображениям ненадобности, то ли считая результат заранее известным, а российское влияние в целом не критическим.
Официальный Таллин, например, неоднократно отрицал и продолжает отрицать, что звучит сейчас несерьезно, значимое влияние России на экономические успехи страны. Утверждается, что российское влияние крайне незначительно, а отказ от торговли с восточным соседом не причинит существенных убытков. В качестве довода приводятся показатели взаимного торгового оборота и суммы российских инвестиций в экономику Эстонии, действительно относительно небольшие в сравнении с теми цифрами, что характеризуют связи Эстонии с Евросоюзом.
Но неприятности, как всегда, прячутся в деталях. Косвенная, опосредованная зависимость, не поддававшаяся оценкам, оказалась намного большей, чем могли бы предполагать самые бдительные эстонские националисты, твердившие о рисках совместных дел с Россией. Если бы, конечно, они вообще были способны к объективным оценкам.
Российские сырье, товары и услуги, инвестиции и расходы туристов, питавшие экономику и финансы других стран Евросоюза, помогавшие им процветать в спокойные годы и успешно выкарабкиваться из коронавирусного кризиса, в любом случае подпитывали и Эстонию, экономика которой полностью зависит от положения дел в альянсе.
Недооценили и "стрессоустойчивость" самой российской экономики
Никто всерьез не брался и за оценку возможностей и устойчивости самой российской экономики, если судить по очевидному шоку, испытываемому европейскими столицами при виде того, как быстро российский рубль вновь поднялся после первого удара.
Слышны разговоры о том, что глава Центробанка России Эльвира Набиуллина слишком хорошо работает, а потому следовало бы и ее подвергнуть санкциям. Предполагается, что российский финансист в результате станет работать хуже, и вот тогда-то рубль рухнет.
Трудно себе представить, что западные эксперты всерьез так думают. Это, скорее, реакция оторопи, попранного высокомерия.
Не меньшую растерянность вызывают в Евросоюзе и итоги первого квартала, в котором Россия, вопреки всем санкциям, отметилась самым высоким профицитом счета текущих операций в новейшей истории, составившим рекордные 157,8 миллиарда долларов.
Конечно, случилось это во многом благодаря высоким ценам на энергоносители, которые страны Запада продолжают покупать, но это не умаляет значение того факта, что санкции Евросоюза имеют лишь ограниченный эффект. И если даже они способны "отбросить российскую экономику на десятилетия назад", как это было неоднократно заявлено, то случится это не завтра, а спустя месяцы и годы, за которые многое может измениться.
Но раз быстрых и "сокрушительных" последствий для российской экономики не случится, следовательно, санкции не решают поставленной Западом цели, они лишены того смысла, что в них официально заложен, – "остановить Россию". На тот момент, когда они, возможно (а возможно и нет), ощутимо сработают, военные действия на Украине давно закончатся.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен