Уходящий 2020 год оказался богат на вооруженные конфликты. В некоторых из них Россия с разной степенью активности принимала прямое или косвенное участие, стремясь остановить кровопролитие. Война в Сирии, противостояние ЛДНР и украинских войск в Донбассе, боевые действия между Арменией и Азербайджаном в Нагорном Карабахе – все это вынуждало правительство РФ каким-то образом реагировать на происходящее.

В интервью Baltnews спецкор ИД "Комсомольская правда" Александр Коц, побывавший в зоне боевых действий каждого из этих конфликтов, подробно рассказал о том, как за 2020 год изменилась ситуация в "горячих" точках, и какова в этом роль России.

Война в Сирии: турецкие следы

– Г-н Коц, какой из продолжительных конфликтов – в Сирии, Нагорном Карабахе или Донбассе – по вашему мнению, Россия имеет больше всего шансов остановить, или хотя бы "заморозить" военные действия, чтобы не было жертв?

– Все эти три конфликта находятся в разной степени "замороженности". Даже в Сирии, где гражданская война длится уже достаточно долго, сейчас статус-кво. Если вы посмотрите на карту Сирийской Арабской Республики (САР), то увидите, что большая часть этой территории находится под контролем правительственных сил. Но есть и острова нестабильности. Это, в первую очередь, северо-восток страны и, разумеется, Идлиб, в который достаточно активно стекались все террористические группировки, когда в стране было разгромлено ИГИЛ*.

– Раз уж мы начали с Сирии, какую оценку вы дадите военной обстановке в этой стране в течение 2020 года? Какие игроки там сейчас ведут себя наиболее активно, и какова роль России там?

В целом, ситуацию в САР полностью стабильной назвать нельзя. Есть проблемы на территориях за рекой Евфрат, где вольно себя чувствуют американские войска и курды, контролирующие нефтяные месторождения. Мы понимаем, что на территории Сирии активно работает Турция, особенно в "Идлибском поясе".

Впрочем, правительство Турции в 2020 году вообще ведет себя активно в ряде стран – в Ливии и даже в Нагорном Карабахе.

Однако полномасштабных боевых действий, как несколько лет назад, в САР в 2020 году все же не наблюдается. Там сейчас больше ведутся политические процессы – проводятся реформы, идет подготовка к созданию новой Конституции.

Российские военные, конечно, все так же помогают сирийскому правительству в борьбе с отдельными боевыми формированиями, однако работа "в поле" носит локальный характер.

ИГИЛ*, как подобие государства, со своей, пусть и извращенной, судебной системой, госуправлением и вооруженными силами, перестало существовать. 

При этом в Сирии, преимущественно в Идлибе, все так же действуют разрозненные ячейки боевиков, которых все еще нужно уничтожать или по возможности разоружать. Если же говорить о перспективах, то исключительно дипломатическими методами проблему конфликта в Сирии полностью не решить. Страну в любом случае придется полностью очищать от террористов.

Нагорный Карабах и снова Турция

– Перенесемся чуть ближе к границам России. Как вы оцените ситуацию в Нагорном Карабахе?

– Пока что мы можем говорить о том, что 30-летний спор между Арменией и Азербайджаном пришел к определенной стадии завершения. Азербайджан получил территории, которые так долго жаждал, конфликт был остановлен, и жертв среди мирного населения сейчас нет.

Но осталось множество вопросов касательно участия в этом конфликте Турции, порой даже прямого, когда генералы этой страны выполняли оперативное управление вооруженными формированиями. Также в боевых действиях почему-то участвовали прокси-подразделения из боевиков, пришедших из Сирии. Не совсем понятно, уйдут они из Азербайджана или будут заниматься работой по подготовке бойцов в различных военных лагерях.

– Если бы Россия не вмешалась и не предложила своих миротворцев, мог бы ее кто-то заменить в деле урегулирования конфликта?

– Нужно понимать, что война в Нагорном Карабахе – это конфликт "под боком" у России, а значит, с практической точки зрения, он по-настоящему больше всего обеспокоит именно ее.

Конечно, вместо РФ арбитром и миротворцем могли бы выступить США, Франция и даже Турция. Но вряд ли бы они добились (или захотели бы добиться) таких же результатов.

Россия проделала очень серьезную работу. Переговоры между Арменией и Азербайджаном были очень тяжелыми. Президент Владимир Путин принимал участие в процессе практически круглосуточно. Как ни парадоксально, но российское правительство смогло все же выполнить роль миротворца, гарантируя остановку боевых действий и, что самое главное, – безопасность мирного населения.

– Конфликт до конца не исчерпан?

– Мы видим, как глава Турции Реджеп Эрдоган внезапно стал очень близок с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. И пока непонятно, как такое тесное сотрудничество повлияет на дальнейшую судьбу Нагорного Карабаха.

Азербайджан закупает военную технику у Турции, использует ее военных специалистов, приобретает боевые беспилотные летательные аппараты (БПЛА), которые активно использовались в конфликте. Мы видим, как у Анкары появляется все больше амбиций, которые, к слову, распространяются не только в направлении Кавказа или Ближнего Востока (Ливия, Сирия).

Яркое тому доказательство – встреча в конце 2020 года Реджепа Эрдогана с главой Украины Владимиром Зеленским. Напомню, эта страна уже приобрела несколько боевых дронов, а турецкий лидер на встрече с украинским коллегой поднял тему Крыма.

Интересный момент – при разговоре с Зеленским Эрдоган говорил о необходимости вернуть полуостров Крым. Однако в турецких газетах его посыл был совсем иной. Во время общения с прессой Эрдоган вспомнил, что когда-то Крым принадлежал Османской империи, а значит должен быть частью современной Турции.

Донбасс: при чем здесь Турция

– Можно ли говорить, что ситуация в Донбассе превращается в затяжной конфликт, который в любой момент можно перезапустить?

– Разумеется, украинское правительство пристально следило за боевыми действиями в Нагорном Карабахе и, возможно, примеряло на себя этот "шаблон", когда в ходе боевых действий можно получать прямую поддержку от страны вроде Турции.

Я не утверждаю, что Анкара хочет войны в Донбассе. Однако, если правительство Украины вдруг решит вновь "разморозить" конфликт в этом регионе, не исключено, что Турция начнет поставки для украинских войск БПЛА, от которых, напомню, у сил ДНР и ЛНР пока что нет эффективного ПВО.

Конфликт в Донбассе могут очень быстро перезапустить из-за менталитета украинских политических элит. 

К сожалению, в 2020 году ничего не изменилось – "партия войны" в истеблишменте этой страны намного сильнее "партии мира". Посмотрев на боестолкновения Азербайджана и Армении, там могут задаться вопросом: "Раз они так могут, чего мы ждем?".

– Хотите сказать, что в 2021 году могут быть новые серьезные провокации в Донбассе?

– У правительства Украины есть такой соблазн. Мы видим, как к концу 2020 года вооруженные силы Украины (ВСУ) стали активно перемещать технику к линии соприкосновения. Были сообщения даже о переброске в район Мариуполя турецких БПЛА "Байрактаров".

– Это значит, что Украина может повторить опыт Азербайджана?

– Не совсем. Некоторые политические элиты на Украине, возможно, хотели бы этого, но "шаблон" конфликта в Нагорном Карабахе не так просто повторить. Я напомню, военные столкновения Армении и Азербайджана были в 2016 году, в июле 2020-го года. Армии двух стран де-факто проводили разведку боем. Азербайджан годами закупал технику, в том числе у Турции, нанимал военных специалистов.

Летом 2020 года в ходе недолгих боестолкновений в Нагорном Карабахе воюющие стороны могли оценить скорость принятия решений противника в стрессовой ситуации.

Генералы видели, как работает вражеская армия, насколько быстро и эффективно осуществляется переброска в нужный сектор артиллерии, бронетехники и пехоты. В буквальном смысле прощупывалась линия обороны.

ВСУ в Донбассе в 2020 году всего этого не делали. Но это не значит, что подобного не будет в 2021 году. У Владимира Зеленского может и была искренняя мечта – остановить войну на востоке Украины, но "партия войны" ему это не позволила. Для многих представителей политических и финансовых элит в этой стране война – большие деньги.

Как только мы увидим, что украинские военные проводят разведку боем вдоль всей линии соприкосновения с Донбассом – это значит, что политики в Киеве все же решились на повторение "шаблона" по сценарию боестолкновений Нагорного Карабаха.

– Их может что-то остановить?

– Да. Есть один нюанс. Чем закончился конфликт в Нагорном Карабахе в итоге? Вводом в регион российских миротворцев, причем речь идет не о парочке вооруженных отрядов. Туда перебросили российские танки, артиллерию, вертолеты и внушительное количество солдат с офицерами. Вряд ли в Киеве хотят, чтобы это же случилось и на территории Донбасса.

– Есть ли у России какие-либо инструменты, чтобы не дать повториться тем ужасам, которые произошли в Донбассе летом 2014 года?

– Российский лидер Владимир Путин еще в 2018 году ясно дал понять украинским властям, что может случиться, если ВСУ вновь начнут бомбить мирное население в ДНР и ЛНР. Кажется, там было что-то о "лишении государственности Украины". Вряд ли сегодня отношение российских властей к этому вопросу изменилось. 

Более того, на территории Донбасса теперь проживают сотни тысяч граждан Российской Федерации, поскольку многие жители Луганска и Донецка (а также городов из этих областей) получили новые паспорта. Если их начнут убивать, вряд ли правительство РФ будет молча на это смотреть.

Пример Нагорного Карабаха показал, что Минобороны России в считанные дни перебросило множество войск (даже с Дальнего Востока) на территорию конфликта, разместив там миротворцев. В случае с Донбассом логистическое плечо будет еще проще.

Более того, у РФ есть вооружения, которые позволяют наносить точечные удары по атакующим мирное население ЛДНР, даже не пересекая при этом границы Украины или республик Донбасса.

Речь идет также об отключении и уничтожении беспилотников в небе над Луганском и Донецком.

Все это может очень быстро отрезвить даже самые горячие головы в Киеве, поэтому, как бы представителям "партии войны" на Украине ни хотелось "перезагрузить" конфликт в Донбассе, им придется считаться с последствиями.

* Террористическая организация, запрещенная в России.