После вступления Эстонии в 2004 году в Европейский союз правительство балтийской страны поставило перед собой новую цель – присоединиться к еврозоне, что и произошло спустя семь лет. Планировалось, что с переходом на евро у страны снизятся затраты на сделки, упростятся торговля и экспорт. На тот момент Эстония переживала действие экономического кризиса не меньше других стран, и казалось, что европейская валюта даст толчок для выхода из него.
"Введение в обращение евро, как мировой валюты, придаст стимул к развитию экономики страны, а жителям – уверенности", – пестрели по миру вырезки из пресс-релизов эстонских посольств.
В итоге 1 января 2011 года тогдашний премьер-министр страны Андрус Ансип демонстративно снял первые евро с банкомата, и Эстония стала официально числиться в еврозоне.
Фактически еврозона приняла в свою команду, наверное, самого слабого игрока на тот момент. По данным за III квартал 2010 года, среднемесячная зарплата в Эстонии составляла всего 760 евро, уровень безработицы достиг показателя в 15,5%. Страна потеряла почти 14% всего объема своей экономики под влиянием кризиса 2009 года – чуть ли ни худший результат во всем ЕС. При этом финансовые трудности испытывали и другие члены Евросоюза – например, Греция и Ирландия.
Переход Эстонии на евро в ситуации, когда было поставлено под вопрос само существование европейской валюты, рассматривался многими как неверный и поспешный шаг. Решение войти в еврозону не вызывало восторга и у более половины эстонского населения.
По данным осеннего опроса 2010 года, 52,8% жителей республики не поддержали переход с кроны на евро. Тем не менее Еврокомиссия дала Таллину шанс, подчеркнув, что дефицит бюджета страны составил в 2009 году всего лишь 1,7% ВВП, а уровень госдолга оставался самым низким в ЕС – 7,2% ВВП.
С тех пор прошло десять лет. Эстония чувствует себя полноценным членом еврозоны, пользуясь всеми благами и привилегиями, "даруемыми" членством в альянсе. А что на самом деле?
Сладкий вкус халявы или путь в "мышеловку"
Безусловно, пандемия коронавируса сильнейшим образом ударила по всей еврозоне. В экономическом прогнозе Еврокомиссии от 5 ноября отмечается, что суммарный долг 19 стран "союза" впервые в истории может превысить 100% суммарного ВВП сообщества в 2020 году. И в ближайшие годы долговой рост только продолжится.
Сегодня уже с некоторым трудом вспоминается мир без коронавируса – время, когда деньги "нуждающимся" текли без "лишних" вопросов.
"Плюс вступления в еврозону для Эстонии был огромный, так как все это время мы были дотируемыми, и нам это позволило иждивенцами неплохо прожить продолжительный промежуток времени. Наш бюджет дотировался, в среднем (если раскидать на весь период), около 10% ежегодно. Это довольно внушительная часть", – рассказал в комментарии Baltnews эстонский экономист Леонид Цингиссер.
По данным Госконтроля Эстонии, с 2014 по 2020 год страна планировала получить от ЕС субсидий на общую сумму около 4,4 миллиарда евро, из которых 3,5 миллиарда являлись субсидиями на развитие образования, предпринимательства, транспорта, информационного общества, а еще 900 миллионов евро направлялись на поддержку сельского хозяйства и рыбной отрасли.
Другая сторона халявы – растут не только доходы
Дурманящее чувство "легких" денег, очевидно, ввело в "беспробудное денежное пьянство" и эстонский бизнес. Но не сразу. Сначала выслушали требования.
"Халява развращает. И на самом деле Эстония довольно сильно развратилась. То есть деньги давались на две декларируемые цели. Первое – это смягчить выравнивание цен. Цены у нас были, безусловно, пониже, чем в Европе, и доходы, соответственно, тоже ниже. Но, так как открылись границы, началось выравнивание всего. И, чтобы снизить это влияние, нас дотировали, стимулировали дальше потреблять, несмотря на растущие цены", – пояснил экономист.
Действительно, в 2011 году по всей Европе отмечали подорожание продукции. Заметнее всего продукты росли в цене в Эстонии, хотя дороже всего они по-прежнему стоили в Латвии. Согласно финансовому отчету банка SEB за 2011 год, индекс цен был на 12% (реально) и на 5% (номинально) выше, чем в 2008 году.
"Стоимость продуктов составляет почти четверть потребительской корзины в Эстонии, и сейчас она на 10% выше, чем год назад. Поскольку нижний индекс цен на продукты в мире от Бюро по исследованию товарных рынков в марте повысился на 47% – это самый стремительный рост за 36 лет – можно ожидать, что давление на потребительскую корзину с этой стороны будет только расти", – заявил в то время экономист банка Хардо Паюла.
Безусловно, к переходу на евро присоединились и другие внешние факторы, поэтому винить одну еврозону за растущие цены в Эстонии не стоило бы. Да и какие тут обиды – у эстоноземельцев начали номинально расти зарплаты.
Как отмечали эстонские власти, после 2012 года минимальная заработная плата в стране стала быстро увеличиваться: между 2013 и 2020 годами минимальная зарплата росла в среднем на 35–40 евро в год и в итоге, согласно договору Центрального союза профсоюзов Эстонии и Центрального союза работодателей Эстонии, дошла к 2020 году до 584 евро.
Медианные зарплаты за десять лет выросли с 592 до 1100 евро (в третьем квартале 2020 года).
Есть только хлеб и зрелища – нет дороги
Но проблема, вероятно, заключалась в том, что народу Эстонии, помимо хлеба и зрелищ, следовало бы показать курс на развитие страны. А этого эстонские власти и не сделали. По словам Леонида Цингиссера, "вторая цель ЕС", заключавшаяся в интеграции Эстонии в европейское сообщество в качестве "полноценного его члена", требовала перестройки страной своей экономики, производства, других сфер. И, как считает экономист, "эта вторая цель, наверное, меньше всего получилась".
По его мнению, причина кроется отчасти в "халявных деньгах" в бюджете и социальной сфере, "отбивающих желание что-либо делать". Порой даже безработный не стремится трудоустроиться, потому что минимум потребностей обеспечивается – зачем напрягаться?
По этой же причине, уверен Цингиссер, "бизнесы не стали развиваться". Оказалось проще перейти в сферу сервиса, отдать производственные помещения под складские, нежели что-то производить.
"Классическая история того, как производство становилось сервисом, не приносящим допстоимость продукта. В результате, к сожалению, оказалось так, что мы, перестроившись на сервисную экономику, стали уязвимы при пандемии и других глобальных историях", – подчеркнул Цингиссер.
И туристическая сфера Эстонии, служившая серьезным источником дохода в бюджет, – показательный пример такой уязвимости.
Не быть Эстонии раджой из сказки о "золотой антилопе"
Европейский союз, как выяснилось, – не чудо-животное, которому достаточно приказать "Еще!", чтобы оно "отсыпало" из копыт золотые монетки. Денежки в Эстонию, конечно, "сыпались" первое время – год, два, десять лет. А теперь все – в 2021 году Евросоюз планирует снизить субсидии для Эстонии в общей сложности на 1,5 миллиарда евро, то есть сразу на 40%.
Лучше всего причину таких "урезаний" описал госконтролер Алар Карис – истина, что называется, в последней инстанции: "Устойчивое государство должно функционировать на основе тех денег, которые оно может заработать своими руками и мозгами".
Но, похоже, быть "функционирующим государством" Эстония не хочет. Цингиссер отметил, что и без пандемии коронавируса и ее последствий для экономики еврозоны, Эстония, по планам ЕС, "должна была быть "отстегнутой" от большей части европейских субсидий. И, скорее всего, так и произойдет. Вот только что делать с такой перспективой, "в Эстонии никто не знает".
"Вариантов несколько: либо срочно перестраиваться и искать новую нишу (IT, не IT – куда мы хотели там идти?), либо искать новый источник "халявы". Вон, Венгрия с Польшей пытаются как-то шантажировать ЕС, чтобы ручеек не иссякал. Либо другой союз искать", – сказал экономист.
По его словам, в бытность Эстонии республикой в Советском Союзе она "была витриной, которую выгодно было ценить". А членство в ЕС превратило Эстонию из витрины в "скорее, провинцию". Правда, десять лет в еврозоне "все равно неплохо просуществовали".
"Ну, наверное, эстонская участь – это участие в каких-то союзах", – заключил Леонид Цингиссер.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.