Бывший эстонский политик, экс-член Партии реформ Игорь Грязин заявил в разговоре с Baltnews, что уже в начале 1991 года было ясно, что СССР распадется.

"Это было очевидно еще раньше. Ясно было то, что методы управления экономикой не выдержат. В первый раз мы об этом говорили на научной конференции в 1982–1983 годах, но очень вежливо. Там говорилось, что предстоит два варианта: первый – "новая диктатура" (новый Сталин с концентрационными лагерями), второй – "полный развал", как получилось потом. И один из этих двух сработал, потому что Советский Союз не был способен произвести самые элементарные вещи: одежду, продукты питания, нормальный транспорт. Ничто абсолютно не работало, и так не могло быть долгое время", – вспоминает он.

Грязин отметил, что в Эстонии надеялись на выход прибалтийской республики из СССР. Являясь сторонником концепции "советской оккупации", он заявил, что Эстония, Латвия и Литва никогда не были частью Советского Союза:

"Тут принципиальная разница с Украиной, Белоруссией и другими республиками, которые так или иначе входили в СССР. А Прибалтики это никогда никак не касалось. Были все юридические основания на это. Другой вопрос, удастся ли это сделать так быстро и спокойно. Нам повезло. Могло случиться хуже".

Илья Никифоров: Эстония скоро сможет забыть о "советской оккупации"

Тем не менее, будучи одним из авторов Декларации о государственном суверенитете Эстонской ССР, Грязин признался, что на самом деле Эстония могла бы и остаться в СССР, если бы ситуация в 1991 году сложилась иначе.

"Здесь был элемент политической демагогии. В 1988–1989 годах нельзя было говорить о том, что мы сейчас уйдем. Нас и в 1991 году не очень пускали, а в 1988 году тем паче. И в принципе мы даже были готовы… Поскольку я был один из тех, кто был автором этой декларации независимости, я могу сказать, что мы вообще-то считали, что можно сделать новый союзный договор – так, как он был задуман в 1922 году. В таком случае страны Прибалтики стали бы суверенными и самостоятельными субъектами, затем мы бы шли дальше и дальше, и, скорее всего, можно было бы выйти [из СССР], но когда-нибудь попозже. Хотя я на сто процентов не уверен. Может, даже не надо было выходить, если бы в 1991 году все было бы по-другому", – заключил Игорь Грязин.