Согласно данным декабрьского опроса, проведенного социологической фирмой Turu-uuringute AS, популярность не входящей в парламент партии "Эстония 200" в декабре увеличилась до 20%, опередив показатель входящей в правительство Эстонской консервативной народной партии (EKRE). Консерваторы получили голоса 14% респондентов и практически сравнялись с крупнейшей оппозиционной силой в стране – Партией реформ (21%). Лидером рейтинга стала правящая Центристская партия при поддержке 25% респондентов.

Можно ли сказать, что высокий рейтинг "Эстонии 200" связан с активной деятельностью непарламентской партии или присоединением к ней новых раскрученных харизматичных лидеров? Абсолютно точно нет. Порой складывается ощущение, что, кроме редких выступлений в СМИ и соцсетях председателя "Эстонии 200" Кристины Каллас, данная политическая сила вообще ничего не делает. Но именно эта пассивность и влияет на рост ее рейтинга.

Идей нет, но вы держитесь

В принципе, это вполне логично. Особенно на фоне хаотичных решений нынешней правящей коалиции, которая в борьбе с коронавирусной инфекцией предпринимает порой более чем нелогичные и крайне болезненные для жителей страны решения. Со своей стороны, парламентская оппозиция также, вместо выдвижения хоть каких-то вариантов выхода из ситуации, просто критикует решения правительства по принципу "так нельзя, но как нужно мы не скажем".

Вся эта суета на фоне усугубляющихся экономических и социальных проблем заставляет простых эстоноземельцев искать хоть какую-то альтернативу беспомощным "старикам" и находят ее в "Эстонии 200". Которая хоть и не предлагает аналогично всем остальным партиям ничего нового, но из-за своей непредставленности во власти не успела еще себя замарать неправильными решениями.

Но наряду с внутренним запросом общества на альтернативу многие аналитики отмечают и факт преднамеренной "раскрутки" партии "Эстония 200" в крупнейших мейнстримных СМИ. По размаху это можно сравнить лишь с пиаром ныне уже ушедшей в историю партии Res Publica – ее так же, примерно за год до выборов, активно раскручивал мейнстрим.

А после победы на выборах она, помимо вывода во власть "неподкупных" Урмаса Рейнсалу, Кен-Марти Вахера, Свена Сестера и главы правительства Юхана Партса, смогла сохранить при власти практически всех ведущих деятелей изрядно дискредитировавшей себя партии "Отечество" (Isamaa).

Глубинная Эстония

Вообще, последняя уже давно стала для Эстонии местным "глубинным государством", представители которого остаются на ведущих политических и чиновничьих позициях в стране вне зависимости от состава правящей коалиции. Эта партия вот уже 30 лет поставляет президентов, министров, госконтролеров, канцлеров, высших чиновников ЕС и так далее. И для сохранения влияния из этой партии регулярно выделяются клоны-сателлиты. Политологи называют такими и упомянутую Res Publica, и Свободную партию, и вот теперь новую партию "Эстония 200".

Костяк всех этих организаций составляли отечественники. После исполнения своей роли "хранителей" представительства во власти они обычно вновь сливались с "материнской партией". К слову, практически на каждых выборах, даже если основная партия "Отечество" получала мало мандатов, при сложении с "клонами" их общее количество оставалось на прежнем уровне или даже возрастало.

Как ни странно, но рост рейтингов "Эстонии 200" может быть на руку не только национал-радикалам из "Отечества", но и русскоязычному населению. И вовсе не потому, что эта партия предлагает для него что-то хорошее. Упрямо проводимая лидером "Эстонии 200" Кристиной Каллас линия на ликвидацию русскоязычного образования через создание так называемых единых школ на базе эстонского языка ничего, кроме вреда неэстонцам, принести не может.

В то же время общая усталость от десятилетиями заигрывающих с русским избирателем, но не делающих ничего конкретного, центристов может заставить неэстонцев уже на предстоящих осенью 2021 года местных выборах задуматься о том, что на партии Юри Ратаса, Яны Тоом и Михаила Кылварта свет клином не сошелся. А значит наряду с "непонятной" партией "Эстония 200" в избирательных бюллетенях могут появиться и другие. И тут самое время было бы задуматься о возрождении так называемых русских списков.

Особенно это актуально для обиженного во время коронавируса северо-востока Эстонии и наполовину русскоязычного Таллина. Получится ли это, вопрос открытый. Особенно на фоне негативного шлейфа старых русских партий, включая перманентно разваливающуюся Объединенную левую партию.

Но поскольку эстонские партии, в том числе центристы, перестали в последние годы привлекать и раскручивать новых русскоязычных деятелей среднего и младшего поколения, то шанс на перемены в этой сфере есть. Тем более, как показывает пример "Эстонии 200", на альтернативы имеется и общественный запрос.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.