В начале XX века Российская империя была сильно обеспокоена усилением экспансионистских настроений в правящих кругах Германии по отношению к прибалтийским губерниям. Связи основанных прибалтийско-немецкими политиками "немецких обществ" в Прибалтике с организациями пангерманистов вызывали у правительства сильные подозрения в сепаратизме Прибалтики. 

Чтобы предотвратить усиление таких настроений, власти старались предпринимать определенные меры, чтобы ослабить немецкое влияние в регионе.

Непосредственным же поводом к этому стала анонимная статья "Из Прибалтийского края", опубликованная в феврале 1908 года в общественно-политической и литературной газете "Окраины России", с которой ознакомился Николай II. В свою очередь царь указал на нее председателю Совета министров и министру внутренних дел Петру Аркадьевичу Столыпину.

Мало того, что столь пристальное внимание в правительственных кругах к газетной публикации – для того времени факт сам по себе примечательный.

Так еще и речь в той статье шла о "засилье инородцев" в администрации прибалтийских губерний и о том, что прибалтийские немцы якобы способствовали росту отчужденности края от России.

Желая противодействовать этому "засилью", Столыпин предписал руководителям центральных ведомств назначать на правительственные должности в прибалтийских губерниях преимущественно русских.

Необходимость кадрового подбора по национальному принципу он мотивировал тем, что обязанность местной администрации – охранять на окраинах "интересы русской государственности".

Все же, как отмечал Столыпин, правительство вовсе не имело намерения полностью закрыть для национальных меньшинств доступ к местным административным должностям.

Теперь назначение "инородцев" на эти должности должно было напрямую зависеть от их лояльности к власти и государству, чтобы преградить "сепаратистам" доступ в органы местной администрации.

Все это предполагалось дополнить комплексом мероприятий, призванных поддержать экономическую и политическую деятельность русского населения Прибалтики, его общественную инициативу, культуру и образование. Вместе с тем правительство намеревалось содействовать развитию национального самосознания местных русских.

Внутреннее слияние Прибалтики с Россией: как это было сто лет назад

Ответная реакция на местах

Однако эти планы правительства вызвали неожиданную и резкую критику со стороны главного руководителя военной и гражданской администрации в Прибалтике – временного прибалтийского генерал-губернатора Александра Николаевича Меллер-Закомельского. Вместо того, чтобы принять распоряжения Столыпина как руководство к действию, последний вступил с ним в полемику.

Меллер был убежден, что "в пограничных местностях, населенных издавна инородцами", русские не могли быть "хозяевами".

Никаких угроз, считал Меллер, интересам государства в прибалтийских губерниях не существовало, намеченные же правительством мероприятия могли только ухудшить в них ситуацию.

Колонизация Прибалтики русскими переселенцами не дала бы ожидаемых результатов, поскольку, как утверждал Меллер-Закомельский, "русские не только ополячиваются и онемечиваются, то есть подчиняются лучшей в культурном отношении народности, но даже обурятиваются и оякутиваются в Сибири, то есть подпадают под влияние низшей по культуре расы".

Он также высказался против преимущественного перед эстонцами и латышами обеспечения русских землей, так как это еще более обострило бы аграрный вопрос в Прибалтике, чреватый социальными потрясениями. В то же время новые потрясения усилили бы, считал Меллер, прогерманские настроения среди прибалтийских немцев.

Местное русское население, среди которого были представители Конституционно-демократической партии, социал-демократы и революционеры, казалось Меллер-Закомельскому не вполне благонадежным с политической точки зрения.

Об этой неблагонадежности, по его мнению, свидетельствовал их избирательный блок с латышами и евреями на выборах в Государственную думу.

Столь же неблагонадежной Меллер считал и большую часть местных чиновников из числа русских, поляков и латышей.

В целом, он "затруднялся" дать какие-либо распоряжения, которые бы способствовали реализации поставленной Столыпиным цели усиления "русского элемента" в крае, и просил его о конкретных указаниях по этому вопросу.

Взгляд Меллер-Закомельского на правительственную политику в прибалтийских губерниях вызвал недовольство Столыпина. На полях письма Меллера он с возмущением написал: "Презрение ко всему русскому в этом письме просто возмутительно!".

Заручившись поддержкой Николая II, Столыпин дал "некоторые разъяснения" временному прибалтийскому генерал-губернатору относительно задач этой политики.

Разъяснение сверху

Столыпин в особенности подчеркивал, что статья из "Окраин России" была направлена Меллеру не для разбора, а для того чтобы последний как "главный начальник" Прибалтийского края ознакомился с публикацией, на которую обратил "свое особое внимание" Николай II и основная мысль которой об усилении русского влияния в Прибалтике полностью соответствовала взглядам правительства.

По словам Столыпина, главная цель правительственной политики в крае состояла в том, чтобы обеспечить "внутреннее слияние" прибалтийских губерний с Россией.

Причем под этим слиянием понималась отнюдь не "денационализация" (то есть ассимиляция) местных национальных меньшинств, а их "мирное приобщение к русской государственной жизни и возможное сближение с русской общественностью при условии сохранения религиозных и племенных их особенностей".

Интересы "русской государственности", по мнению Столыпина, должны были стоять выше "частных интересов" отдельных народностей.

При этом правительство никогда не стало бы считать последних "полными и единственными хозяевами" тех регионов, где они проживали, поскольку эти регионы составляли "неразрывную" часть "русского государства" и наряду с другими его частями подчинялись одному "Державному Вождю русской земли – Императору Всероссийскому".

И лишь ему одному принадлежало право "верховного распоряжения и управления" подвластными областями, которое осуществлялось через соответствующие правительственные органы. В этой связи они должны были быть русскими "если не по происхождению, то по убеждениям", считал Столыпин.

В итоге "разъяснения" Столыпина достигли своей цели. По словам Меллера, последний превратно понял смысл его письма: со своей стороны временный прибалтийский генерал-губернатор целиком поддерживал политику правительства по объединению Прибалтики с "общим великим Отечеством", а его критические высказывания о местных русских были вызваны сожалением, что они не всегда осознают важность своей политической миссии в крае.

Переписка на этом не кончилась

Между тем Меллер-Закомельский передал третьим лицам копии писем своего и Столыпина с предписанием назначать преимущественно русских на правительственные должности в прибалтийских губерниях, в результате намерения правительства получили широкую огласку.

О письме Столыпина заговорили в столичной и прибалтийской прессе, однако сам Меллер все отрицал.

Отвечая на запрос Столыпина о том, кто разгласил сведения о его письме, Меллер-Закомельский переложил свою вину на петербургских журналистов и высшие правительственные учреждения. А впоследствии вообще отрицал существование этого письма.

Из газет узнал об этом письме и немецкий консул в Риге Вильгельм Онесзайт. По его вполне обоснованному мнению, это предписание Столыпина нисколько не повредило прибалтийским немцам, поскольку и до него большую часть правительственных должностей в прибалтийских губерниях занимали "коренные русские".

И в этом отношении консул был совершенно прав – как показали данные, представленные руководителями ведомств Столыпину, русские действительно составляли большинство среди чиновников ряда ведомств в крае.

Им принадлежала ведущая роль в административном управлении прибалтийскими губерниями. Так что тревога об угрозе "русским интересам" в Прибалтике на деле оказалась ложной.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.