Брюссель утвердил представленный Германией план финансирования "похорон" угольной энергетики страны. Все немецкие электростанции, работающие на угле, ради "озеленения" экономики будут остановлены к 2038 году, что обойдется Берлину в миллиарды евро. Восточноевропейские государства альянса не могут позволить себе такие расходы, но им стоило бы поучиться у Берлина методам разрешения проблемы.
Еврокомиссия согласилась с предлагаемой Германией схемой компенсации потерь владельцев закрываемых угольных электростанций посредством своеобразных аукционов. Довольно неожиданный способ решения проблемы финансирования ускоренной ликвидации отрасли обойдется Берлину примерно в 4,8 миллиарда евро, что, как полагают в Берлине, существенно меньше затрат, неизбежных при иных вариантах решение проблемы.
"Досрочное закрытие электростанций, работающих на угле, будет поощряться путем выплаты премии за остановку, присуждаемой через механизм конкурентных торгов", – говорится в пояснении к плану Берлина.
Иными словами, владельцы еще работающих "грязных" станций могут получить выгоду от прекращения деятельности своих предприятий, если согласятся как можно скорее закрыть их или, скажем, модернизировать для сжигания природного газа вместо угля.
Кроме того, немецкий план предусматривает поэтапное, упорядоченное закрытие угольных электростанций, чтобы гарантировать энергобезопасность страны. Остановить с помощью ежегодных тендеров предполагается все станции, работающие на каменном угле, и малые станции, сжигающие бурый уголь.
"Схема тендерного механизма должна позволить Германии устранить с рынка наибольшее количество выбросов двуокиси углерода с наименьшими затратами, избегая при этом закрытия тех электростанций, которые необходимы для стабильности сети", – считает Берлин.
Российский природный газ вместо немецкого угля
Повышенные природоохранные обязательства всего Евросоюза в целом и Германии, в частности, вынуждают Берлин ускорить болезненный процесс ликвидации всей угольной энергетики страны. И это будет означать для немцев дополнительные расходы, которые им, естественно, хотелось бы оптимизировать.
Помимо того, что тратится на компенсации потерь владельцам станций, Берлин расходует многомиллионные средства на поддержку муниципальных властей тех земель, что в результате ликвидации отрасли лишатся налоговых поступлений.
А есть еще и расходы на переобучение и трудоустройство тысяч работников отрасли и тех фирм, что живут за счет ее обслуживания. Все это очень дорого, но, как полагают в Берлине, оправданно и может в перспективе окупиться. В частности, за счет перехода на природный газ.
Пример Германии мог бы оказаться очень полезен сопротивляющейся Польше, которая использует сотни угольных станций. Или покорной Эстонии, закрывающей ради той же программы декарбонизации экономики свои сланцевые электростанции. Конечно, бюджетные возможности Берлина и Таллина несоизмеримы, но немецкая комбинированная схема ликвидации угольной отрасли и перехода на природный газ подсказывает Эстонии возможный выход из проблемы неизбежной потери энергетической независимости и спасения от обнищания русскоязычного Северо-Востока страны.
Где, как известно, сосредоточены практически все предприятия энергетической и сланцевой отрасли, приговоренные к закрытию программой озеленения экономики Евросоюза. И не имеющие альтернативы, насколько можно понять содержание туманных планов Эстонии на этот счет или, вернее, отсутствие у властей каких-либо конкретных программ переориентирования региона.
Прагматизм немцев как терапия при русофобии
Почти фантастические планы Таллина купить себе в будущем небольшую атомную станцию или же застроить огромные площади земли и прибрежных вод ветрогенераторами, а пока покупать электричество у Финляндии вряд ли можно считать конкретным планом решения проблемы энергообеспечения. И точно нельзя считать программой перепрофилирования экономики Северо-Востока страны.
А вот строительство станции, работающей на природном газе, или модернизация (если для этого есть техническая возможность) закрывающихся сланцевых станций для сжигания газа стало бы вполне конкретным и реализуемым планом. Как минимум на пару ближайших десятилетий, так как природный газ, хоть и не считается в Евросоюзе идеально "чистым" топливом, но все же ни в какое сравнение по "углеродному следу" не идет ни с углем, ни со сланцем.
Надо думать, фактически единственным препятствием для использования природного газа в энергетике для официального Таллина остается страх и нелюбовь к России, нежелание оказаться в гипотетической зависимости от российских поставок газа. Хотя никто не заставляет Эстонию покупать на аукционах для предполагаемых электростанций именно российский газ, он, действительно, стал бы самым экономически выгодным решением для маленькой прибалтийской республики, унаследовавшей у "советской империи" систему газопроводов.
В этом смысле урок прагматичных немцев можно расценивать еще и как сеанс терапии, способной если не исцелить Таллин от русофобии, то хотя бы облегчить выбор в пользу выгодного для экономики решения.
Берлин неоднократно заявлял, что на ближайшие десятилетия у него нет альтернативы природному газу, так как угольные станции необходимо закрывать из-за роста цен на углеродные квоты и из соображений исполнения природоохранных обязательств. А от атомной энергетики страна вынуждена отказаться под давлением общественности. Что касается совершенно чистых источников энергии: ветра и солнца, – то они в ближайшей перспективе покрыть все потребности европейского экономического "тяжеловеса" в энергии не смогут.
Что хорошо немцам, неплохо и для эстонцев
В совокупности все перечисленные выгоды могут помочь Берлину в будущем компенсировать с помощью природного газа затраты на озеленение экономики. Прагматизм, уверенность в своих силах и умение маневрировать очень способствуют процессу принятия верных и перспективных решений.
Перепады и кризисы в отношениях между Берлином и Москвой, давление Соединенных Штатов практически не влияют на планы немцев использовать российский газ как альтернативу углям. Как средство озеленения энергетики, как выход из ситуации неизбежного сокращения генерирующих мощностей и сохранения рабочих мест. Естественно, Германии в этом смысле намного проще выступать в роли образца для подражания, поскольку она не только может позволить себе значительные расходы, но и обладает в Европе огромным политическим весом, достаточным, чтобы отстоять свои интересы.
А потому способна и намерена победить в схватке с местными и заокеанскими недругами России, которые, в частности, пытаются остановить развитие проекта газопровода "Северный поток–2".
То есть, пытаются помешать немцам получать столько относительно недорого российского газа, сколько им нужно самим плюс еще сколько-то, чтобы стать ключевым узлом распределения природного газа для всей Европы.
Кризис рано или поздно завершится, цены стабилизируются, спрос на газ возрастет, а рентабельность энергетики Германии с переходом на более чистое, чем уголь, топливо увеличится. Если это хорошо для немцев и они готовы на этом настаивать, то чем может быть плох такой вариант решения проблем для последовавшей за ними Эстонии?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен