– Г-жа Каллас, что, по-вашему, выделяет "Эстонию 200" среди прочих партий, имеющих более длительную политическую историю?
– Главным образом партия отличается тем, что мы рассматриваем развитие Эстонии чуть дальше, чем на следующие четыре года. Когда мы составляли предвыборную программу, мы уходили от проблем, которые нужно будет решить только в следующий парламентский срок. Мы смотрели на 20-30 лет вперед и, исходя из этого, принимали решения.
Как пример, для исправления нынешней демографической ситуации нам необходимо повышать детские пособия, однако это решает только сиюминутные проблемы эстонских семей. Нам же нужно придумать, как эту проблему решать в долгосрочной перспективе. В первую очередь, сделать так, чтобы семьи рожали третьего ребенка. Для этого необходимо развивать местные школы и повышать качество услуг здравоохранения.
Также в Эстонии стоит вопрос экономики. В частности, как с нашими природными и человеческими ресурсами можно развивать экономику. Эстония – очень маленькая страна, поэтому, опираясь только на наши собственные ресурсы, мы не улучшим экономическую ситуацию. Необходимо задуматься, как развивать наши предприятия, чтобы они могли конкурировать на глобальном рынке.
– На какие результаты "Эстония 200" рассчитывает на предстоящих парламентских выборах? И как Вы видите будущее "Эстонии 200" после 3 марта?
– Мы работаем на то, чтобы попасть в правительство, иначе не будет возможности внедрять свои стратегические планы. Среди населения есть ожидание перемен и новых политиков. Думаю, что у нас есть сильная поддержка, вне зависимости от того факта, что мы подняли весьма конфликтный вопрос (сегрегации русских и эстонцев – прим. Baltnews.ee).
Кроме того, "Эстония 200" заинтересована в сотрудничестве с теми политическими силами, которые разделяют наше видение долгосрочного плана на развитие Эстонии, в образовании нашими партнерами может стать Центристская партия и социал-демократы, в экономике – Партия реформ.
О школьной реформе
– Но в вопросе образования реформисты занимают довольно жесткую позицию по эстонизации всех школ. Для вас это будет принципиальным моментом при коалиционных переговорах?
– Это вопрос деталей. Да, они наиболее заинтересованы в том, чтобы все образование перевести на эстонский язык. Мы не считаем это реально возможным и даже нужным, так как вопрос заключается не только в языке. Нам важно совместное развитие детей и возможность изучения родного языка для русскоязычного населения Эстонии.
– Одна из тем, которую "Эстония 200" сейчас активно обсуждает, – это разделение общества по этническому признаку, и предлагает разрешить это проблему посредством реформы образования, а именно объединения русских и эстонских школ. Расскажите подробнее о Вашей идее.
– Мы предлагаем больше не разделять систему образования на русские и эстонские школы и детские сады, потому как отсюда и проистекает так называемая сегрегация. Дети растут отдельно, учатся отдельно, учителя тоже отдельно, и получается, что во имя защиты русского языка, с одной стороны, и во имя защиты эстонского, с другой стороны, мы разделяем общество. Мы бы хотели видеть единые школы для всех, но внутри них мы должны создать такую систему, где дети разных языковых и культурных сообществ могли бы получать важное для себя образование. В общей школе русских можно также учить на русском языке, делая для них индивидуальные программы.
– А как эта система будет реализована с учетом того, что русскоязычное меньшинство неравномерно проживает по всей республике, где-то оно составляет 80% от населения, где-то половину, а где-то менее, вовсе незначительный процент?
– Да, регионы Эстонии разные, поэтому модели этих школ тоже должны быть разные. В Таллине эстонцы с русскими проживают в соотношении 50/50, также есть девять местных самоуправлений, где русские и эстонцы живут вперемешку и существуют отдельные школы. В Тарту, где 20% русскоязычного населения, есть свои школы. Мы предлагаем соединить их с эстонскими, но предоставить возможность учиться на русском языке. Здесь необходимо учитывать желание родителей.
Я знаю, что в Пярну, где есть одна русская школа, родители не хотят отдельной программы на русском языке, а предпочитают, чтобы их дети ходили в единую эстонскую школу, где было бы углубленное изучение русского языка.
В Ида-Вирумаа, где эстонцев очень мало или вообще практически нет, как в Нарве, необходимо русские школы перевести на систему с частичным преподаванием эстонского языка или же использовать методику языкового погружения. Однако без специальных инвестиций реализовать такие программы будет невозможно.
– Ваши политические оппоненты зачастую апеллируют к тому, что сейчас у русскоязычных и так есть возможность обучаться в эстонских школах, не видя необходимости за них делать подобный выбор. Чтобы Вы могли на это ответить?
– Очень мало русских сегодня выбирают эстонские школы, так как многие родители боятся, что их дети утратят знание родного языка, а именно литературного письменного языка. Эстонские школы должны создавать возможности для его изучения. А сейчас эстонская школа больше нацелена на эстонских детей, русских тоже туда берут, но специализированных программ для них не предлагают.
О русских Эстонии
– Должен ли тогда русский язык иметь какой-то определенный статус в республике?
– "Эстония 200" это не поддерживает, потому что наша страна – единственная в мире, которая может развивать эстонский язык. Тем не менее в Эстонии должна быть возможность меньшинствам развивать и свой родной язык.
– Как Ваша партия относится к существованию института неграждан? Должно ли государство предпринимать что-то по этому поводу?
– Да, прошло уже много времени, и этот вопрос не разрешен окончательно. Есть какие-то шаги в правильную сторону. Наша партия настаивает на том, чтобы больше не выдавать серые паспорта детям, которые рождаются в Эстонии сегодня.
– А как быть с теми, кто родился до 1991 года?
– Надо очень сильно расширить курсы эстонского языка, в эти программы необходимо и дальше вкладывать средства. Сегодня есть возможность на шесть месяцев отойти от работы, чтобы пройти курсы эстонского, при этом получая зарплату.
Что касается детей, чьи родители с российским или другим паспортом, то они должны дополнительно получать эстонское гражданство. А по достижении восемнадцатилетнего возраста ребенок должен принять решение, какой паспорт ему оставить.
О миграционном кризисе
– Стоит ли сейчас в Эстонии вопрос миграционного кризиса, или же он раздут искусственно?
– В самой стране этой проблемы нет. Миграционный кризис существует на глобальном уровне, и Эстония должна не закрываться и дистанцироваться от дебатов по этому вопросу, а принимать в нем непосредственное участие. Мы живем в открытом мире и не можем просто закрыть свои границы от других, наивно так полагать.
У нас есть поток рабочей силы, преимущественно из Украины. Поскольку в Эстонии существует нехватка рабочей силы, то мы считаем, что можно продлить пребывание временных мигрантов на территории страны до двух лет, после чего люди смогут подавать документы на получение виды на жительства.
Об однополых браках
– Некоторые партии выстраивают свою политическую кампанию вокруг легализации однополых браков. А как к этой теме относится "Эстония 200"?
Несмотря на то, что против легализации активно выступает EKRE (Консервативная народная партия Эстонии – прим. Baltnews.ee), эта тема не стоит остро на повестке дня. Мы считаем, что в Эстонии люди должны иметь одинаковые права, поэтому мы поддерживаем легализацию однополых браков.
О внешней политике
– Поддерживаете ли вы внешнеполитический курс на более плотную интеграцию в НАТО, или Эстония должна двигаться в сторону военного нейтралитета, как, например, Финляндия?
– Сближение с НАТО и США происходит и в Финляндии, несмотря на то, что она не является членом Североатлантического альянса. Эстония свой выбор сделала, и мы этот выбор не ставим под вопрос, поэтому мы не видим нужды в этом отношении что-то менять.
В отношении расходов на оборону мы свои обязательства исполняем. Повышать инвестиции в это нет необходимости. Если нужно делать инвестиции в военную инфраструктуру, то для этого можно взять кредит.
– А как Вы оцениваете текущие отношения с Россией?
– Политические отношения очень трудные, и тут не всегда все зависит от Эстонии, потому как выходят за рамки просто двухсторонних отношений Таллина и Москвы. Но мы поддерживаем культурные, экономические и образовательные контакты с Россией. Необходимо расширить нарвско-ивангородский коридор, чтобы больше людей могло пересекать границу.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен