Чуть боле ста лет назад, 2 февраля 1920 года, Советская Россия и буржуазная Эстония подписывают мирный договор в Тарту. Скажи об этом кто-то еще за десять лет до этого – не поверил бы. Я неслучайно написал про десять лет. Парадоксы истории часто бывают жестокими. Дело в том, что в 1910 году торжественно праздновалось двухсотлетие с момента фактического вхождения Лифляндии и Эстляндии в Российскую империю. Да, именно 4 июля 1710 года армии Петра Великого сдалась Рига, а 30 сентября 1710 года – Ревель.

Глубокие корни

В 1920 году все могло сложиться по-другому. Жители России готовились праздновать юбилей присоединения Прибалтийского края де-юре. Как раз исполнялось двести лет Ништадтскому мирному договору 1721 года, который "на веки вечные" закрепил присутствие России на Балтии. Однако не сложилось. Предательский Февральский переворот, разложение армии, двоевластие, Октябрьская революция, мятежи, беспорядки, интервенция…

И превращение губерний Прибалтики в лимитрофы, призванные служить "санитарным кордоном" между Россией и Германией в соответствии с национальными интересами Англии и США.

Тарту, в котором подписями скреплялся акт отторжения исконно русских земель, тоже не сразу стал Тарту. Глубоко символично то, что именно в этом красивом городке на берегу живописной реки Омовжа (Эмайыги) был заключен этот договор.

На берегу Омовжи в стародавние времена князь Ярослав Всеволодович разгромил в пух и прах войско Ордена меченосцев, остановив экспансию крестоносцев на восток. Славное дело отца довершил его сын, святой Александр Невский, на льду Чудского озера надолго отбивший у захватчиков желание приходить с мечом на русскую землю.

Сам город еще в 1030 году был назван Юрьевом – в честь крестильного имени Ярослава Мудрого. Он считается фактически древнейшим городом Восточной Прибалтики. Однако в первой четверти XIII века древнерусско-древнеэстская торговая крепость была отбита немецкими рыцарями и превращена в Дерпт (Дорпат). Название Юрьев было возвращено городу на короткое время лишь в конце XIX века, во время царствования последних Романовых – Александра III и Николая II.

Впрочем, в 1918 году все стало понятно уже после заключения Брестского мира. Именно он предполагал отход территории Эстляндии в сферу интересов Германской империи.

Россия утратила сотни тысяч квадратных верст стратегически значимых приграничных земель, которые два-три века входили в ее состав, но завоевала право на строительство первого в мировой истории социалистического государства.

Вся Восточная Прибалтика оказывалась под властью кайзера. Тот не терял времени зря. 12 апреля 1918 года собрался Совет балтийских земель, на котором было объявлено о создании "Соединенного Балтийского герцогства" и о его личной унии с Королевством Пруссия. Правда, в ноябре этого же года соблазнительный прожект канул в Лету – вместе с кайзеровской Германией.

В это время в Эстонии заседало временное правительство Константина Пятса. А лучшие штыки возглавлял генерал Йохан Лайдонер. Армия Эстонии была вооружена по последним техническим стандартам. Английские эмиссары снабжали ее лучшим вооружением, пренебрегая своими "русскими союзниками". В то время как белая армия Юденича влачила жалкое существование, солдаты Лайдонера ходили в новеньких мундирах и использовали новейшее стрелковое оружие.

Эстония в дамках

Немудрено, что именно эстонские вооруженные силы в критические минуты приходили на помощь менее успешной латвийской армии. Например, во время летних боев 1919 года под Венденом (Цесисом), когда немецкие офицеры попытались взять силой то, что им было обещано правительством Карлиса Ульманиса. Тогда эстонцы и латыши настолько вдохновились легкой победой над деморализованными немцами, что совершили марш-бросок на Ригу.

За это, правда, пришлось сказать спасибо эстонским коллегам не только словами, но и территорией. Не без участия английских посредников в лице Стивена Таллентса, официального уполномоченного по делам Прибалтики. 

В результате граница между Латвией и Эстонией прошла по живому в прямом смысле слова – единый город Валк был разделен на два провинциальных городка Валка (латвийская часть) и Валга (эстонская часть). Это разделение действует и сегодня.

К тому же Латвии пришлось распрощаться с лифляндским уездным городом Юрьевым, который перешел к Эстонии. Да, тот самый Юрьев…

Сам договор казался невыгодным для России. Помимо потери самой Эстляндии, Россия утрачивала и Эстонскую Ингерманландию (волость Нарва, ныне – большая часть Кингисеппского района Ленобласти), и правобережье Нарвы от устья реки Щучка до Чудского озера, и весь Печорский край.

Помимо территориальных потерь, были и материально-ресурсные. РСФСР соглашалась передать Эстонии часть золотого запаса царской России в размере 11,6 тонны золота (15 миллионов рублей золотом).

Примечательно, что Россия отказывалась от права на движимое и недвижимое имущество, остававшееся в Эстонии на момент заключения мира. Владимир Ильич даже предоставил буржуазной Эстонии право на лесную концессию на территории РСФСР площадью миллион десятин. Это был в высшей степени щедрый подарок.

Однако Ленин был далек от того, чтобы комплексовать по поводу Тартуского соглашения. Поэтому он отправил в Тарту своего спецпредставителя Адольфа Абрамовича Иоффе с легким сердцем. Сам он по этому поводу говорил: "...Эстония переживает период керенщины, рабочие начинают узнавать подлость своих учредиловских вождей, разграбивших профессиональные союзы и убивших 20 коммунистов, они скоро свергнут эту власть и создадут Советскую Эстонию, которая заключит с нами новый мир".

Вождь мирового пролетариата как в воду глядел. В отличие от других республик-лимитрофов в Эстонии состоялась реальная попытка свержения "временных" властей. Это было восстание 1 декабря 1924 года. Его возглавил руководитель Компартии Эстонии Ян Анвельт.

Примечательно, что поводом для восстания стало предотвращение прихода к власти в Прибалтике "фашистских режимов". Уже в 1924 году коммунистам было понятно, что фашизм – это единственная альтернатива их идеологии.

Восстание было беспощадно подавлено, несколько сот человек, в основном рабочих, было казнено. Об этой трагедии был снят фильм "Цену смерти спроси у молодых", снятый в 1978 году. Сегодня в Эстонии о тех событиях стараются не вспоминать. Историки, публицисты, госчиновники делают вид, что недовольных в начале 1920-х годов в Эстонии не было. Между тем во всех республиках Прибалтики было сильно коммунистическое подполье, чьи активисты сражались за основные права не щадя себя, идя на заключение и смерть, чтобы только выступить против планомерной фашизации общества.

Так что для своего времени, для своей эпохи Ленин был совершенно прав, когда говорил о том, что эстонские рабочие разочаруются в "учредиловских вождях" и попытаются установить советскую власть.

Предвоенное состояние

Несмотря на то, что выступление коммунистов в Эстонии было жестоко разгромлено, а военно-политический режим Пятса и Лайдонера подавлял любое проявление инакомыслия, лидеры коммунистического движения не сдавались. И в июне 1940 года сыграли важную роль в мирной передаче власти от изжившей себя авторитарной диктатуры социалистическому правительству.

Современные обозреватели часто говорят, что население Эстонии конца 1930-х годов сопротивлялось перспективе советизации. Однако ряд свидетелей тех событий утверждают обратное. Вилис Шуманис, посланник Латвии в Эстонии, пишет в донесении, что эстонская политическая элита считает врагом номер один Россию, однако в народе "по-прежнему наибольшим врагом считают немцев". Шуманис справедливо отмечает, что "такое настроение в критический момент может привести к тому, что в народе не хватит достаточной силы духа, чтобы взяться за оружие против русских".

Экономический кризис 1939 – начала 1940 года, усугубленный нацификацией Европы, повлиял на падение уровня благосостояния населения Эстонии и спровоцировал рост социалистических настроений.

Впрочем, некоторые эстонские политики смотрят на ситуацию более объективно, говоря, что авторитарное руководство Эстонии 1930-х годов сближалось с гитлеровской Германией. Ханс Фровайн, германский посланник в Эстонии, рассказывает о пикантных подробностях своей приватной беседы с начальником штаба эстонской армии Николаем Реэком.

Тогда Реэк заявил, что Эстония может содействовать Третьему Рейху в установлении контроля над Балтийским морем. Один из вариантов, который Реэк предлагал осуществить, – минирование Финского залива "против советских военных кораблей, не привлекая никакого внимания".

Все эти поползновения эстонских властей в сторону гитлеровской Германии являлись прямым нарушением условий Тартуского договора. Эстонские активисты, упрекающие СССР в его нарушении, обычно стараются забыть о том, что одним из пунктов соглашения от 2 февраля 1921 года был пункт о воспрещении пребывания на территории каждого государства войск, организаций и групп, ставящих целью вооруженную борьбу с другой договаривающейся стороной.

Частые поездки гитлеровцев в Эстонию, равно как Латвию и Литву, а также планомерная подготовка эстонской элитой передачи своих территорий под контроль Третьего Рейха недвусмысленно указывали на недобросовестное исполнение Эстонией условий договора.

К тому же перед глазами у руководства СССР был опыт поражения и нацификации большинства стран Европы, которые постепенно и без особого сопротивления становились жертвами гитлеровского катка. К моменту установления советской власти в Эстонии уже пали: Австрия, Чехословакия, Польша, Дания, Норвегия, Люксембург, Голландия, Бельгия и, наконец, Франция.

Недавно открытые архивные данные свидетельствуют, что Сталин долго сомневался о выдвижении ультиматумов правительствам республик Прибалтики, но бесславное падение Парижа вынудило его действовать решительно.

Любой, даже плохо разбирающийся в политике человек того времени не строил иллюзий по поводу того, что следующими жертвами Гитлера и его многочисленных спонсоров, союзников и вассалов станут Латвия, Литва и Эстония. Захваченное нацистским Рейхом восточно-балтийское пространство должно было стать плацдармом для вторжения в СССР. Оттянуть линию фронта на сотни километров на запад в условиях грядущего военного противостояния было делом жизненной необходимости.

Мир иллюзий

Сегодняшняя Эстония живет в мире странных иллюзий. В 1990 году Верховный Совет тогда еще Эстонской ССР в одностороннем порядке восстановил действие конституции 1938 года, после чего заявил, что отныне отношения между Эстонией и РСФСР будут строиться на основе мирного договора в Тарту.

Большего юридического абсурда трудно себе представить. Исходя из этой концепции Эстония по умолчанию считает своими Кингисеппский район Ленобласти, Печорский район и земли Правобережья Нарвы.

Получается, что Таллин живет в этом абсурде по сей день. Договор о границе не ратифицирован, а официальные спикеры эстонского правительства время от времени выдвигают России территориально-материальные претензии. Платить за это приходится транзитным голодом, последствия которого весьма плачевно сказываются на состоянии эстонской экономики.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.