Венецианец Франческо Альгаротти по праву считается одним из видных деятелей итальянского Просвещения: обладая разносторонними, энциклопедическими познаниями, он в полной мере проявил себя в качестве ученого, литератора, путешественника, тонкого знатока и ценителя искусства.

Венецианский просветитель

Знаменитая коллекция живописи Дрезденской картинной галереи, в частности, появилась при непосредственном и самом деятельном участии Альгаротти, который, выражаясь современным языком, консультировал короля Польского и курфюрста Саксонского Августа III в деле приобретения для нее картин и лично участвовал в их покупке. Приобретенные им произведения составили основу этой коллекции, среди них, в частности следует отметить такие шедевры как полотна друга Альгаротти Тьеполо, Лиотара (знаменитая "Шоколадница"), "Мадонна" Гольбейна, "Три сестры" Веккьо и другие.

Широкую известность 25-летнему Альгаротти принесло сочинение "Ньютонизм для дам, или Диалоги о свете и красках", вышедшее в 1737 году, популярное изложение теории Ньютона. Публика встретила его весьма благосклонно и за короткий срок "Ньютонизм" превратился в настоящий бестселлер, снискав его автору славу просветителя.

Известно, что это сочинение высоко оценил сам Вольтер, с которым Альгаротти связывали дружеские отношения. Российский посланник в Лондоне и также друг Альгаротти – Антиох Кантемир перевел "Ньютонизм" на русский язык. Однако дальнейшая судьба этого перевода исследователям неизвестна, и потому он считается утраченным.

Путешествие в Россию

Вполне вероятно, что интерес к России и намерение посетить ее появились у Альгаротти под влиянием общения с Кантемиром, причем последний всецело содействовал ему в осуществлении этого намерения, предоставив рекомендательное письмо к влиятельнейшему в то время в российских государственных делах графу Остерману.

Свои впечатления от путешествия и пребывания в России Альгаротти описал в "Дневнике путешествия из Лондона в Петербург на корабле "Августа" милорда Балтимора в мае месяце 1739 года" и в сочинении "Путешествие в Россию" (его первое издание вышло анонимно под названием "Письма о России. Очерк" – прим. автора), которое стало самым известным литературным произведением итальянца.

Россию Альгаротти посетил в составе официальной британской делегации во главе с Чарльзом Калвертом пятым лордом Балтимором, следовавшей летом 1739 года из Англии в Санкт-Петербург на свадьбу принцессы Мекленбургской Анны Леопольдовны – племянницы императрицы Анны Иоанновны – с принцем Антоном Ульрихом Брауншвейг-Беверн-Люнебургским. В составе делегации литератор оказался благодаря лорду Балтимору, который пригласил его принять участие в этой поездке.

Отправным пунктом путешествия стал британский Грейвзенд – порт в устье Темзы. Принадлежавший лорду Балтимору фрегат "Августа" покинул его 21-го мая 1739 года, увозя на своем борту делегацию в Санкт-Петербург.

Спустя девятнадцать дней плавания, шесть из которых проходили в условиях шторма, корабль бросил якорь в датском Эльсингёре (ныне Хельсингёр – прим. автора). Покинув этот город, фрегат миновал Копенгаген, и далее его маршрут пролегал мимо островов – датского Борнхольма, шведского Готланда и в то время принадлежавшего России Даго (ныне эстонский Хийумаа).

Встреча с Ревелем

Наконец, 15 июня сквозь туман путешественники в подзорную трубу увидели очертания Ревеля, ныне Таллина.

Альгаротти отметил, что "город весьма значительный" и "хорошо построен". Британская делегация вовсе не намеревалась в нем останавливаться, однако ветер резко сменил свое направление и "Августу" вынесло к ревельскому побережью.

Спасаясь от шторма и опасных мелей и рифов, которыми печально известен ревельский рейд (в своем "Дневнике" Альгаротти детально отметил их все), было решено укрыться в гавани Ревеля. Так, по воле случая, британская делегация оказалась в главном городе российской Эстляндской губернии.

В своем описании Ревеля Альгаротти касается самых разнообразных сюжетов: пишет о городских фортификационных сооружениях, гавани, гарнизоне, верфи, торговле, местных сословиях, законодательстве и городской архитектуре.

Особое внимание к этому городу объяснялось интересом литератора к фигуре Петра I. Альгаротти отмечает, что Ревель был взят Петром I 9-го октября 1710 года (по новому стилю) в ходе Северной войны, при этом все местные привилегии, которыми пользовались прибалтийско-немецкое дворянство, лютеранское духовенство и бюргеры, были "подтверждены и честно блюдутся".

Сохранением этих привилегий, как верно заметил Альгаротти, объяснялась лояльность остзейских сословий по отношению к России. При этом он в особенности подчеркивал верноподданнические настроения, распространенные среди остзейцев-литератов (так называлась прибалтийско-немецкая социальная прослойка – представители "свободных профессий" с академическим образованием) по причине "мягкости правления".

Однако эта "мягкость правления" отнюдь не распространялась на крестьянское сословие. Альгаротти отмечает тяжелое положение местного крестьянства, находившегося в рабском состоянии. Тяжесть положения отразилась и на внешнем облике крестьян – они "ужасно" выглядят, а девушки быстро теряют женственность, становятся мужеподобными и по внешнему виду, и по одежде. Возможно, здесь мы имеем дело с субъективным взглядом путешествующего эстета, хотя примерно тоже отмечал и англичанин Юнг в отношении французских крестьянок в эпоху Старого порядка.

Наследие Петра Великого

Интересуясь личностью Петра I, Альгаротти осматривал построенные им ревельские гавань и верфь, которой в то время заведовал англичанин Оливер, и дал их беглые описания.

На Рыночной (современной Ратушной) площади он обнаружил деревянную триумфальную арку, вероятно, установленную в декабре 1711 года в честь первого приезда Петра I и его супруги Екатерины в Ревель.

Однако Альгаротти не упоминает вовсе о летней резиденции Петра I в Екатеринентале (ныне Кадриорг) – о Екатеринентальском дворце и Домике Петра, а также о его Городском дворце, находившемся по соседству с ревельской гаванью. Может быть, из-за краткости пребывания в Ревеле ему просто не хватило времени для знакомства с этими петровскими памятниками, или же Альгаротти никто о них не рассказал. В любом случае – это серьезное упущение его "гида", английского купца Клейса, жившего в Ревеле и принимавшего британскую делегацию.

Среди перечисленных сюжетов Альгаротти уделил внимание и ревельской архитектуре. Готическая городская архитектура пришлась ему по вкусу, в то время как жилые купеческие дома, напоминавшие "амбары", он нашел неказистыми. Действительно, дома-амбары характерны для застройки старой части Таллина. Как правило, они имеют скромно оформленный фасад со складскими люками в его верхней части и блоком для подъема товаров наверх. Жилые помещения в них находились на первых двух этажах, а на чердаке размещались склады высотой в 2-4 этажа. Появление этого типа домов, как верно отметил Альгаротти, было напрямую связано с расцветом ревельской экспортной торговли.

Пока Альгаротти знакомился с Ревелем и его жителями, шторм стих, и 17 июня британская делегация продолжила свой путь в столицу Российской империи Санкт-Петербург, оставив нам весьма ценное историческое свидетельство о Ревеле той эпохи.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.