Начало политического сезона в этом году весьма условное, так как вместо "сезона отпусков" в связи с карантином было сплошное издевательство. Не менее издевательски звучал лозунг "Отдыхай в Эстонии!". Поэтому первые наблюдения связаны именно с пандемией и карантином.
И для начала отмечу вещи очевидные, но никем пока почему-то не озвученные: пандемия – есть, а болезни – нет. В том смысле, что впервые в истории, как мне представляется, идет борьба не с болезнью, а с вирусом. А какую болезнь он вызывает – не ясно. "Симптомы схожи с симптомами гриппа".
Симптомы эти внешне практически не проявляются. Болезни – нет, симптомы – не видны, отсюда сначала недоверие, а потом и раздражение у попавших в карантин. Действия властей доверия не вызывают.
Премьер Соединенного Королевства Борис Джонсон в связи с распространением коронавируса обратился к нации, в числе прочего призвав "проявить здравый смысл". А в чем он?
Вот с небольшим разбросом по времени я (автор Сергей Середенко – прим. Baltnews) посетил в Таллине два офиса – присяжного переводчика и нотариуса. В офисе переводчика сотрудники мило ели тортик за одним столиком, выдали при моем появлении мне нужные бумаги, и на этом дело закончилось. В офисе нотариуса меня сначала попросили обработать руки санитайзером (новое слово!), а потом спросили, есть ли у меня маска. При этом формат общения был тот же, что и с переводчиком, и оба они – "носители публично-правовой должности". Один что-то там соблюдает, другой на это плевать хотел. Кто из них "проявляет здравый смысл"?
Александр Гапоненко, обвиняемый латышскими властями за свои антифашистские взгляды, поделился со мной своими наблюдениями за особенностями процесса в нынешних условиях. Заседания по его делу закрыты… в связи с карантином. Однако внутри здания суда все сотрудники ходят без масок, "социальную дистанцию" никто не соблюдает и т.п. Налицо очевидное фарисейство, но, главное, совершенно не ясно, как в условиях такой неопределенности проявлять "здравый смысл".
Повторюсь – в чем он? Раздражение людей стало проявляться уже явно, а в связи с отсутствием названия болезни их стали называть COVID-диссидентами. И они вышли на улицы. Потому что ограничения их прав очевидны, а причины этих ограничений – нет. Тот же Александр Гапоненко лишился права на открытые судебные заседания, то есть права на моральную поддержку своих друзей и товарищей… И понятно, что в его случае "изоляция" – это повод, а не причина проводить закрытые заседания.
Генассамблея ООН
Общий политический сезон формально открылся с началом юбилейной сессии Генассамблеи ООН. На которой было в несколько голосов заявлено, что ООН "не справляется" и "нужны реформы". То, что ООН не справляется, в том числе с пандемией – очевидно, но какие нужны реформы? Оказывается, нужно пригласить в постоянные члены Совета Безопасности (СБ) ООН Германию и Турцию, а также отобрать у постоянных членов СБ право вето. Владимир Путин высказался резко против последнего предложения. Интересно, а откуда ветер дует?
А вот откуда: "Поддерживаем ограничение использования права вето в ситуациях, касающихся геноцида или иных преступлений против человечности. Считаем важным осуждение со стороны мирового сообщества преступлений, мотивированных человеконенавистническими идеологиями и которые совершены преступными режимами".
Это – выдержка из "целей и принципов", которыми собиралась руководствоваться Эстония в СБ ООН в качестве непостоянного члена. Содержание встречи Владимира Путина и Керсти Кальюлайд во время ее героического прорыва в Москву особенно не разглашалось, но, как уверяли некоторые обозреватели, одной из тем была агитация: Россию агитировали проголосовать за Эстонию в ее потугах войти в СБ ООН. Я отдельно не изучал эту избирательную процедуру, но, если это так и Кальюлайд удалось склонить Путина на свою сторону, то остается только развести руками… Потому как результаты этого членства – вот: попытка лишения России (и Китая заодно) права вето.
Первое заседание Рийгикогу
В Эстонии политический сезон начался 14 сентября – в этот день состоялось первое торжественное заседание Рийгикогу после "летних отпусков". Несмотря на формальный характер мероприятия, некоторые прозвучавшие речи оказались программными. Но сначала – именно о формальной стороне, поскольку и она оказалась интересной.
Первым выступал спикер Рийгикогу Хенн Пыллуаас, второй – президент Республики Керсти Кальюлайд. С учетом взаимной неприязни (мягко сказано) EKRE, Консервативной народной партии Эстонии (Пыллуаас из этой партии) и президента, такой порядок явно не случаен. При этом президент удалилась сразу после своей речи, а Пыллуаас призвал депутатов почтить ее уход вставанием.
Интересно и обращение Пыллуааса к присутствовавшим: "Уважаемый президент Эстонской Республики (официально должность звучит как Президент Республики – прим. автора), президент Рюютель, премьер-министр, министры, представители конституционных институтов, ваши превосходительства (обращение к послам – прим. автора) и гости!".
Обращения "президент Рюютель" к бывшему президенту я еще в эстонской практике не встречал, и оно явно заимствовано из американских политических обычаев. И тот факт, что Рюютель одновременно является почетным председателем EKRE, – просто совпадение…
В начале сентября у меня был повод назвать Пыллуааса дураком: выступая по поводу годовщины вывода из страны российских войск, с которым эстонцы связывают "конец оккупации", спикер заявил, что "Кремль пытается переписать историю". Кремль категорически не соглашается с эстонской трактовкой истории – это правда, но не "переписывает" ее, в отличие от Эстонии. Во всяком случае, в интересующей эстонцев части.
Выступление же Пыллуааса перед Рийгикогу оставило смешанное впечатление. Было сказано, что особое положение, объявленное в связи с COVID-19, просто так не закончится, и дальнейший ход событий непредсказуем (ага, давайте проявим здравый смысл!). Парламент уже принял ряд решительных и "оправдавших себя мер" с целью спасения жизни людей. Интересно, по какой шкале "оправдания" измеряются эти меры?
Дальше стало интереснее. Пыллуаас напомнил, что в этом году исполнилось сто лет первой эстонской конституции (в моем понимании – и сто лет Эстонской Республике, юбилей которой праздновали два года назад), и в ней, невероятно демократичной для тех времен, были прописаны принципы народного голосования, права народа на законодательную инициативу и прямой демократии. Спикер указал, что в нынешней конституции прямой демократии нет, а это не то, чего надо бояться. Надо доверять "своему народу".
Дальше процитирую: "Зачастую мы не видим и не замечаем реальных потребностей и интересов людей – или не хотим замечать, – как, например, желания большинства народа установить возможность самому предлагать законопроекты и самому выбирать президента, или желания прописать в конституции брак как союз мужчины и женщины. Так мы можем оказаться и уже оказались в ситуации, когда государство навязывает своим гражданам нежелательные и даже неприемлемые предписания и ценности.
Как следствие этого, недовольство народа со временем только растет. Люди выражают свое отрицание разными способами, например, петициями или митингами, или наоборот, становясь скептичными и пассивными, депрессивными и отторгающими. Проигрывает же все государство".
Эту часть выступления Пыллуааса можно трактовать двояко. Что такое "прямая демократия" в исполнении нацистов – объяснять не надо. Достаточно вспомнить, что лидер партии Март Хельме пообещал после выборов, что если их не возьмут в правительство, то страну ждут беспорядки. После чего занял пост главы МВД – чтобы пресекать оные беспорядки на корню.
С другой стороны, Пыллуаас, расписавшись в отсутствии "прямой демократии" и права народа на инициацию законопроектов, признал тем самым ущербность механизма "коллективных обращений", который в свое время подавался как суррогат права народа на законодательную инициативу. Механизм оказался спроектированным скверно и так и не заработал. Инициативы – были, а вот результата – не было.
Помимо прямой, спикер призвал развивать также представительную и цифровую демократии, не забыв сказать, что в части последней Эстония впереди планеты всей.
Предпоследняя часть выступления Пыллуааса была посвящена "агрессивной России". Он опасается, что после "вторжения" в Грузию и на Украину Россия вторгнется в Белоруссию. Потому что якобы ее цель – воссоздание империи. На этом грозном внешнеполитическом фоне мыслитель стал рассуждать о практических мерах охраны своего информационного пространства. Естественно, от вражеской пропаганды, лжи и демагогии.
"Я пока еще не знаю, следует ли нам начать обсуждать прерывание трансляции некоторых СМИ, как это делается в некоторых частях мира. Время покажет".
Это – новое слово в ограничении свободы слова в Эстонии, прошу прощения за невольный каламбур. Сезон начинается бойко.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен