Ольга Шубин – дочь известного советского кинооператора и режиссера Виталия Ивановича Горбунова. 28 мая исполняется сто лет со дня его рождения.

Ольга рассказала Baltnews о человеке, прошедшем ужасы Великой Отечественной войны и снявшем не один десяток документальных фильмов об Эстонии. Он хорошо общался с будущими эстонскими президентами, но был категорически против националистической политики, проводимой политическими элитами после восстановления независимости.

О детстве и войне

– Г-жа Шубин, ваш отец с детских лет буквально заболел кинематографом: пересмотрел десятки раз советскую кинохронику и любимые кинофильмы, перечитал всю доступную литературу по кинотехнике. Он никогда не рассказывал, откуда у него любовь к кино?

– Не знаю. Я могу это объяснить только тем, что в те времена, когда выходили первые фильмы, это был как первый полет человека в космос – все хотели стать космонавтами. А тут появилось первое кино, и я думаю, так и началось.

– То есть потому что это было в новинку?

– Да. Говоря по-современному, можно сказать, что это было модно.

– А он никогда не рассказывал, какой у него был любимый фильм в детстве?

– В детстве он не говорил об этом. Мы больше с ним говорили потом, когда стал и кинооператором, и кинорежиссером. Он достаточно скептически относился к очень многим фильмам о [Второй мировой] войне. Особенно к художественным фильмам.

Я спрашивала у него: "А почему ты не веришь? Там же такие консультанты на фильмах – генералы, адмиралы". А он мне говорил, что это были "свадебные генералы".

И, по его мнению, далеко не все режиссеры могли снимать фильмы о войне. Он считал, что многие создают какое-то костюмированное действо, которое не очень соответствует действительности.

– Почему же?

– На войне же он не был оператором. Он ушел артиллеристом и знал эту войну с окопов и госпиталей. Он знал ее грязную сторону, а когда показывали приукрашенные художественные фильмы, где была лирика, любовь-морковь, это ему не очень нравилось. Тем более, многое зачастую не соответствовало действительности и по званиям, и по географии, и по другим моментам, которые известны только настоящему фронтовику.

– Для Виталия Ивановича война началась в 1942 году, после того, как он окончил Ленинградское второе пехотное училище. Ваш отец участвовал в боях под Ленинградом, в освобождении Эстонии и Латвии. Он что-нибудь вам рассказывал о войне?

– Он не очень много мне про нее рассказывал. Он больше говорил об этом со своим сыном, потом – с моим мужем. По его мнению, только с мужчинами можно было вести такие откровенные разговоры. Для меня он любил вспоминать, как встретил мою маму уже здесь в Эстонии, как они поженились, создавали семью.

А про войну говорил своего рода намеками… Понимаете, он недоверчиво относился к тем ветеранам, которые слишком красноречиво и налево и направо об этом разговаривают. Я бы не стала сейчас делить ветеранов на сорта, но есть ветераны, которые прошли тяжелую войну, а есть те, кто прошел войну попроще. Я имею в виду тылы, другие войска. А у моего отца все-таки и ранения были, и тифом он заболел в свое время. Он не считал, что об этом нужно кричать на каждом шагу.  

– А правда, что за взятие Валги и Риги ваш отец получил личные благодарности от Сталина?

– У меня до сих пор не доходят руки разобрать весь архив – он очень большой. Но если я не ошибаюсь, у него есть две сталинские грамоты.

О работе кинорежиссером

– В мирное время Виталий Иванович Горбунов работал кинооператором и режиссером на студии "Таллинфильм". Всего он снял более 90 документальных лент. А какая кинолента для него стала самой важной?

– Может быть, это один из первых фильмов 1950-х годов – "Будущие мореходы". Это было тогда, когда тут только начиналось морское образование. Затем, безусловно, фильм "Частица родной земли" про самый северный эстонский остров Вайндо, где он беседовал с работниками маяка и где погибли красноармейцы. И, естественно, фильм, который в русском прокате назывался "Радостные хлопоты", за что он получил золотую медаль ВДНХ. 

Из 90 фильмов сложно вспомнить, но фильм, над которым он работал больше всего, – фильм "Автор народной песни". Это была его идея. Была такая песня "Там вдали, за рекой", и оказалось, что автор этой песни – эстонец. И отец работал над этим фильмом, который был очень короткий, – 10–12 минут. Но он работал над ним три года: облазил архивы в Курске, Белгороде, Эстонии. И фильм про [автора песни] Николая Кооля был дорог для него.

– А как насчет других фильмов?

– Для него был дорог фильм про Николая Сальма. Николай Сальм был во взводе по охране Ленина. Он уже тогда вернулся на родину, потому что он был эстонцем, и отец как раз его поймал в последние годы жизни. Этот фильм тоже для него был очень дорог, потому что он очень трепетно относился к революции.

– Почему так?

– Он был, может, одним из тех редких людей, которые никогда не эмигрировали и никогда не отказывались от какой-то одной партии ради выгоды в другой партии.

Он на фронте вступил в Коммунистическую партию. Он всегда был членом Коммунистической партии и никогда этого не скрывал в отличие от других, которые это умалчивали или выходили из партии и вступали в какую-то другую.

Потому у него были определенные проблемы.

– Вы имеете в виду после восстановления независимости?

– Даже еще и "до", потому что пробуждение национального самосознания в Эстонии началось не после восстановления независимости, а подспудно было все время.

– К этому мы еще вернемся. А пользовались ли его ленты успехом в СССР?

– Очень многие из его фильмов были востребованы, потому что некоторые из них были по заказам Союза кинематографистов СССР. Допустим, тот же фильм "Отдых", когда он ездил на Памир. Или фильм, в котором он тоже отдал много себя, – это была его крупнейшая киноэкспедиция в Тихом океане на исследовательском судне "Витязь". Тогда было сделано несколько серий научно-популярного кино, и этот фильм перевели на другие языки, и он был в прокате не только в Советском Союзе.

О жизни после восстановления независимости и дружбе с президентами

– Говорят, что в 1960-х годах консультантом одного из фильмов вашего отца о сельском хозяйстве в ЭССР был директор образцово-показательного совхоза "Тарту", будущий президент Эстонии Арнольд Рюйтель. Действительно было так?

– Да, он был у него консультантом на паре фильмов, по-моему. Они были очень хорошо знакомы, и это знакомство они никогда не скрывали. И после того, как Рюйтель перестал быть президентом, когда они где-то встречались, они всегда здоровались и обменивались какими-нибудь фразами.

– Они были в хороших отношениях?

– Достаточно в хороших. Как в принципе у него были хорошие отношения с президентом Леннартом Мери, который был на "Таллинфильме" главным редактором отдела документального и художественного кино. Они вместе работали несколько десятилетий. 

– И им не мешали идеологические расхождения и различия во взглядах?

– Нет, тогда Леннарт Мери был коммунистом, председателем Союза писателей, и тогда было немного другое отношение и к тем, которые сейчас не очень хотят признавать, что они имели какое-то отношение к "красному прошлому". 

– А чем ваш отец стал заниматься после распада СССР?

– Во-первых, он еще немного работал. Во-вторых, он стал снимать фильмы отчасти на свои скопленные средства. Я сейчас не могу вспомнить, но он снимал фильмы, когда снимались Дни Победы. Какие-то фильмы он снимал про юбилей военно-морского флота, который отмечался в Эстонии. Он все время был в действии. Отец возглавлял ветеранскую организацию и много для нее сделал, потому что помогал инвалидам в приобретении каких-то колясок.

– Если он был убежденным коммунистом, как он отнесся к распаду СССР?

– Плохо.

– Мы говорили про всплеск национализма в Эстонии. Как ваш отец к этому относился?

– Он про это много говорил: часто приходил в школу, рассказывал про войну.

Еще в 2000-х годах он ездил по местам своей боевой славы, где его встречали люди, помнящие его артиллерийскую роту.

Я не скажу, что он говорил с уважением о другой стороне, но он никогда не занимался мракобесием.

– Что вы имеете в виду?

– Он не ходил с красными флагами по улице и не призывал к свержению эстонской власти.

– А часто ли он ездил в Россию?

– Ездил достаточно часто, особенно в Москву. Реже ездил в Пермь, потому что есть семья. Там до сих пор большинство его родственников. Его сестра жила в Москве. Она была кандидатом геологических наук, поэтому часто приезжала сюда на разработки фосфоритов, и он туда часто ездил. Конечно, он ездил в Туву, где был его брат. По-моему, он был замминистра спорта.

Последняя его поездка в Москву была в 2010 году. Тогда было выбрано пять достойных ветеранов, и каждому разрешили поехать с сопровождающими. Он тогда с внуком ездил на юбилейное празднование Дня Победы.

– Как бы вы оценили вашего отца в трех словах?

– Первое слово, наверное, "честность", второе – "целеустремленность". А третье – это большая любовь к семье.