Как это ни странно, но уничтожение, снос или «перенос», на унизительных для части общества условиях, памятника Освободителям Таллина («Бронзовый солдат») оказался очередной акцией самоунижения также для эстонской нации. Ведь, внешне этот образ — типичный эстонец, классический эстонский архетип.
Памятник был создан самими эстонскими художниками — скульптором Энном Роосом и архитектором Артуром Аласом. Есть разные предположения о прообразе фигуры солдата, но все они, что важно, указывают именно на мужчину эстонского происхождения. И символизирует этот образ не что иное, как скорбь простого эстонского парня по погибшим друзьям самых разных национальностей, пришедшим на эту землю помочь освободить его родину от нацизма, предвещавшего эстонцам отнюдь не радужное будущее, а неприкрытое намерение нацистов лишить их отечества, а значит, и уничтожение эстонцев как нации.
Всего здесь было захоронено 13 погибших воинов. В том числе, одна женщина, медсестра Ленина Варшавская. После варварского переноса памятника и фигуры Скорбящего солдата в апреле 2007 года, её прах, по инициативе родственников и местной еврейской общины, был вывезен в Израиль и там захоронен. Одна могила — капитана Сысоева была утеряна. Предположительно это случилось ранее, во время реконструкции 1994 года, когда здесь были высажены липы, но погашен «вечный огонь» и удалены таблички с именами похороненных здесь воинов. Интересно и то, что сам памятник и скорбящий солдат были поставлены лицом к величественной двуглавой Карловской кирхе.
Предположительно, идеологи советского времени хотели, чтобы во время торжественных церемоний здесь люди стояли спиной, а не лицом к храму. Но храм-то не трогали. Таким образом, невольно мы подходим к очень глубоким осмыслениям происшедшего.
В определенном смысле, устранение памятника и места захоронения погибших солдат можно считать актом символического самоубийства нации. Причём этот акт во всех смыслах, в том числе в сакральном и в мистическом, оказался кощунственным. Осквернили же погребальное место, которому не менее 800 лет… На таких местах, на костях умерших никогда ничего не строят, да и вряд ли кто-нибудь захотел бы, к примеру, жить в доме на костях.
У властей же, как и поселившейся в здании бывшей советской мореходки Охранной полиции — КаПо — памятник оказался бельмом на глазу. Особенно в день Победы, когда здесь собирались многие тысячи людей. Вот и устроили настоящий погром. Удалили с глаз долой. Под видом переноса. Кстати, власти Таллина от Центристской партии отмежевались от этой акции республиканского правительства реформистов и Исамаалийта, которое, по иронии судьбы, возглавлял бывший секретарь райкома КП Эстонии Андрус Ансип.
Любопытное совпадение — за месяц до событий уехала посол США Альдона Вош, а следующий американский посол прибыл в Таллин уже в конце мая. Это представляется не случайным и синхронизированным ходом событий. Другой целью было провоцирование протестного выступления русскоговорящего населения. Поскольку это выступление неизбежно имело характер спонтанный, не подготовленный заранее, то нетрудно догадаться, что и подавить его было достаточно легко. Для этого тщательно готовились и предварительно собрали полицейские силы со всей Эстонии. Демонстративная жестокая расправа должна была унизить русских людей, так сказать, поставить на место, запугать, а заодно и обрести повод для судебных преследований активистов, перспективных лидеров русского движения. Неважно, чем закончится судебное разбирательство, главное, что можно продержать их в заключении определённое время, изолировать и на годик-второй загрузить судебными тяжбами. Оправдания типа «в центре горда неуместны такого рода памятники и могилы» просто смешны. И даже, если хотите, опасны с мистической точки зрения.
Следует помнить то обстоятельство, что памятник и могилы находились на месте исторического, древнего Свято-Антониевского кладбища (эст. Тынис = Антоний; Тынисмяги = Антониева горка), начало которого приходится на 13-14 века и даже, возможно, ещё в более ранний период. Предположительно, здесь стояла священная дубовая роща и, вероятно, капище. На месте небольшой часовенки или креста в 1348 году на холме была построена часовня во имя Св. Антония Падуанского, из монашеского ордена францисканцев, а рядом было разбито кладбище. Конкретные письменные документы упоминают о них в 1458 году, в которых часовня именуется уже церковью.
Здесь же, но с другой стороны — на перекрёстке улиц Эндла и Койду, с 1341 года известны ещё одна церковь и кладбище — во имя св. Варвары или Барбары. Церковь была разрушена в связи с устроением крепостного земляного вала в 1535 году. Свято-Антониевские храм и кладбище были, вероятно, уничтожены около 1570—1571 годов или в 1577 году в ходе Ливонской войны. А Свято-Варваринский некрополь был в ходу до начала 14 века и там были последние захоронения ещё в 1710-1712 годах. В общем, на Антиниевой горке и в подножии её было несколько храмов и кладбищ в 17 веке.
В 1670 году на Тынисмяги, посреди возникших здесь улиц, была построена первая лютеранская церковь — Карловская или Каарли, названная в честь шведского короля Карла XI. В основании её был фундамент по равностороннему греческому кресту. Располагалась она в подножии Антониевой горки, восточнее нынешней улицы Харидусе. Она сгорела во время Северной войны в августе 1710 года. Вскоре в XIX веке была построена вторая церковь, но и она была разрушена. После Ливонской войны в этом районе было построено несколько улиц.
В 1862-1870 годах была сооружена третья, нынешняя двуглавая Карловская кирха по инициативе русского генерал-адъютанта барона фон Мейендорфа и с разрешения и поддержке императора Александра Второго. Русский генерал из прибалтийцев был лютеранином и было решено поддержать официальную лютеранскую церковь, которая испытывала сильное давление со стороны довольно многочисленных лютеранских радикалов того времени — со стороны гернгутеров, т.н. пиетистов, отличавшихся нетерпимостью по отношению ко всем другим конфессиям. Имено они распространяли русофобию.
Здесь же, сначала рядом с горкой, находилась до начала 18 века церковь во имя Святого Антония Падуанского (сгорела в 1710 году), а в середине 19 века, прямо на горке, она была восстановлена уже с именем Карловской. То есть могилы и поминальный (!) солдатский памятник находились на сакральном месте, ибо храмы и кладбища возникают на определенной территории не случайно и не по чьему-то личному капризу. Верующие считают, что совершившие подобные святотатства люди, рано или поздно, понесут наказание за это.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен