– Г-н Фролов, глава "Газпрома" Алексей Миллер сообщил, что поставки по "Северному потоку–2" могут начаться уже в 2020 году. Насколько реален этот прогноз?
– Фактически это заявление говорит всем заинтересованным людям о том, что поставки по "Северному потоку–2" планируется начать сразу после завершения ныне действующего контракта с "Нафтогазом" Украины. Теоретически, учитывая сроки реализации проекта, это возможно. 
– Какие риски могут возникнуть?
– Мы с вами существуем в период крайней неопределенности. Риски могут быть какими угодно, то есть вплоть до прямого вмешательства крупных стран. Скажем, Польша не может сильно повлиять на ход строительства, тем более после того, как Германия однозначно заявила о своей заинтересованности в этом проекте. При заданных темпах реализации, при сохранении текущей, хоть и напряженной, но понятной обстановки на международной арене, особых рисков, способных помешать реализации "Северного потока–2", не предвидится.
Кроме Польши, активными противниками реализации проекта являются страны Балтии и Украина. 
В 2014 году с Польшей велись переговоры о расширении "Ямал – Европа", действующего газопровода, который проходит по территориям России, Польши, Белоруссии и Германии. Поляки тогда от проекта расширения отказались. Я не знаю, по какой причине. Может быть, рассчитывали на лучшие условия. Так получилось, что рядом оказались немцы, французы, австрияки, которым предложили "Северный поток–2". Они согласились. Вот Польша стоит, а мимо нее тянут трубу. Она могла бы зарабатывать деньги, а деньги заработают другие люди. Обидно? Да, обидно. Плюс там есть "Польска от можа до можа". В сумме это, видимо, все приводит к тому, что Польша пытается играть в "великую державу". Она пыталась это делать и в первой половине XX века после Первой Мировой войны и до Второй Мировой войны. История понятная.
Страны Балтии… Местные элиты, прямо скажем, пытаются идти в фарватере тех стран, интересы которых не совпадают с интересами Латвии, Литвы и Эстонии. Соответственно, реализуют политику, которая, на мой взгляд, – просто вредительство по отношению к собственным государствам.
– Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Украина доказала свою ненадежность как транзитера газа. 5 октября главный коммерческий директор "Нафтогаза" Юрий Витренко заявил, что Украина подала в Международный арбитраж иск к России на 12 млрд долларов. Это компенсация ущерба, который будет причинен стране из-за запуска "Северного потока–2". На что рассчитывает Украина?
– Два момента. Иск на 12 млрд долларов был подан, по-моему, еще летом. Тогда он выглядел комично, потому что по сути это была половина иска, поданного ранее в Стокгольмский арбитраж по транзитному контракту. Результат разбирательств по этому иску мы получили в феврале 2018 года. По нему "Газпром" должен был выплатить 4,56 млрд долларов "Нафтогазу", последний тоже был должен, поэтому говорится о 2,5 млрд чистого долга "Газпрома" к "Нафтогазу".
Ирония заключается в том, что первоначальная информация о новом иске "Нафтогаза" выглядела таким образом, как будто "Нафтогаз" подает иск по тарифам.
А сейчас Витренко начинает рассказывать, что это не про тарифы, это про недополученную прибыль, которая возникает из-за того, что через нас не будут прокачивать газ. Здесь можно увидеть некую юридическую базу. Есть в Европе законодательная база, которая позволяет взыскивать средства за недополученную прибыль из-за действий государств. Но, насколько я понимаю, база относится к взаимоотношениям бизнес – государство. Причем, любое государство, необязательно, чтобы бизнес имел прописку в определенном государстве. А здесь иск, все-таки, к компании.
Я с трудом могу себе представить, на чем реально они базируются, потому что это сравнимо с тем, когда человек выбирает, на каком такси ехать. Например, пользовались одним, покатались, вам не понравилось, перешли на другое. Пользовались Uber, а решили воспользоваться "Яндекс.Такси". И первый подаст на вас в суд, потому что вы "такой мерзавец, пересели, и теперь Uber не будет получать с вас денег". 
С другой стороны, надо понимать, что это не позиция Украины, это позиция компании "Нафтогаз". Она за последние пару-тройку лет благополучно стала самостоятельным игроком на украинской арене. Господа [исполнительный директор Андрей] Коболев и Витренко – витая парочка украинской энергетики – стали совершать поступки, которые больше характерны для министра энергетики, для представителей украинского руководства. Почему? Потому что "Нафтогаз" вышел из подчинения кабинета министров, которому он, по идее, принадлежит, который является высшей инстанцией для "Нафтогаза". Но теперь он подчиняется некоему наблюдательному совету с крупным иностранным участием, и эти господа заинтересованы только в одном – выписывании себе премии.
Новый иск "Нафтагаза" – оправдание своего бездействия.
Им задают вопрос, а есть ли "план Б"? Сейчас понятно, что "Северный поток–2" будет построен. Мало того, что прокачки не будет, даже газотранспортная система не сможет функционировать для стабильной поставки значительной доли внутренних потребителей. В СССР не знали, что у Украины древняя история, это абсолютно самостоятельное государство, которое веками боролось с Московией, и вот в 1991 году в едином порыве получит независимость. Советские инженеры этого не знали, они проектировали все таким образом, чтобы все оптимально работало с точки зрения ресурса всего государства. Потом все разделились, возникли известные сложности. Если прекратиться транзит сейчас, нельзя будет стабильно снабжать потребителей внутри страны. Это потребует капитального вложения.
Друзья, вы рассказывали, что "Северного потока–2" не будет. Ясно теперь, он будет. Что будем делать? Они говорят, что есть "план Б", они подадут в суд. Это позиция руководства "Нафтогаза", которая пытается прикрыть свои спины такими поступками, скажем так.
– Какая расстановка сил на европейском газовом рынке? Как вы оцениваете противостояние США и России?
– США не являются не только конкурентом России, они в принципе не являются заметным игроком на европейском газовом рынке, более того, они не являются заметным игроком на мировом газовом рынке.
Мощности по производству сжиженного природного газа в США составляют порядка 25 млрд кубов. Все. Пусть даже 30 млрд кубов, я не жадный. В России нынешние мощности по производству СПГ составляют те же 30 млрд кубов, даже больше. У "Газпрома" есть завод на Сахалине, у "Новатэка" на Ямале. В сумме они примерно такой объем и дают. С точки зрения СПГ, мы абсолютно равные игроки. Если мы соберемся вместе, совместим наши мощности, мы будем в два раза меньше, чем один Катар.
Катар – крупнейший игрок на рынке СПГ. Он поставляет более 100 млрд кубических метров газа по миру. Здесь нужно понимать, что СПГ как товар обладает рядом неоспоримых минусов по сравнению с трубопроводным газом. Там, где можно проложить трубу, надо прокладывать труду, потому что это дешевле. Даже морской участок "Северного потока–2" дешевле строительства завода по сжижению. Чтобы построить завод по сжижению газа, сопоставимый с мощностью "Северного потока–2" (55 млрд кубов), вам придется потратить примерно 35-40 млрд долларов. Как факт это дороже, соответственно, себестоимость выше, вам тяжелее отбивать свои затраты. СПГ, соответственно, везут в те места, где за него платят больше. И это не Европа.
Европа – крайне прижимистый регион, который по какой-то причине в нулевых годах посчитал, что он крайне привлекателен для всех мировых поставщиков. Там начали программу строительства СПГ-терминалов, их строят до сих пор. Сейчас у ЕС – давайте объединим – и Турции мощностей для приема СПГ примерно на 230 млрд кубических метров газа в год, а по факту они загружаются на 55 млрд кубических метров в год в среднем. То есть эти мощности никому даром не нужны. Европа не является самым привлекательным рынком СПГ. Все, кто может СПГ продать в Азию, везут его в Азию. Япония, Южная Корея и, конечно же, Китай – вот три рынка, на которые все хотят выйти, которым абсолютно все хотят продавать СПГ. 74% всего СПГ в мире идет в Азиатско-Тихоокеанский регион. Остальной мизер – Европа, Южная Америка.
Американские поставщики – а правильнее – трейдеры, покупающие газ сжиженный у американских производителей, ведь торгуют, как правило, они – пытаются везти туда, где платят за СПГ больше. Это Южная Америка, потому что ближе, соответственно, транспортные расходы ниже. И везут в Китай. Сейчас Китай сказал: "Вы против нас войну торговую развернули, хотите СПГ продавать у нас. Чувствуем противоречие". И от поставок они отказались. Это может привести к тому, что какие-то дополнительные объемы повезут в Европы, чтобы продать с хорошим дисконтом, потому что нужно просто продать, объемы есть, а девать некуда.
Также добавлю, что США из этих 55 млрд кубов привезли [в Европу] примерно один в прошлом году. То есть они среди поставщиков СПГ, мягко говоря, не первое место занимают, вообще не первое. Их можно заместить кем угодно в любой момент.
Для сравнения. В прошлом году "Газпром" поставил в Европу 194 млрд кубических метров. Газа в 2018 году "Газпром" поставит уже более 200 млрд. Он поставляет, если грубо округлить, в четыре раза больше газа, чем поставляется в виде СПГ. Еще крупным поставщиком, который продает порядка 100-120 млрд, является Норвегия. Также есть некие объемы местной добычи. То есть выглядит это таким образом.
Заместить с помощью СПГ российские поставки технически Европа может на протяжении лет семи, а то и восьми. Но реально их заместить физически нечем. Весь СПГ в мире, если грубо, это 350 млрд кубов. Нам на протяжении многих лет говорят, что выстрелит Австралия, США, а потом еще и Африка. О, Африка так выстрелит, вы все закачаетесь. Есть специально обученные люди, которые годами рассказывают эти истории. Раньше они подобные истории рассказывали про Мозамбик, по-моему. Теперь они про невероятные грядущие успехи США и Австралии рассказывают, про скорую ценовую войну, про их, соответственно, победу.
Я не представляю, как могут выиграть производители, у которых априори производство сырья, которое идет на сжижение выше, чем у нас добыча газа на Ямале? Я не представляю, как в ценовой войне могут выиграть производители, у которых себестоимость доставки, если очень грубо, при нынешних оптовых ценах в Штатах на Henry Hub, где-то долларов 250. То есть то, ниже чего вы не можете опускаться.
Мы уже видели пример ценовой войны в середине 2016 года, когда цены на газ были минимальными из-за цен на нефть. Прямо скажем, Норвегия не могла работать с прибылью, они показывали чистый убыток, причем в несколько млрд долларов. СПГ массой в Европу не валил. Только "Газпром" показывал стабильную прибыль и поставлял спокойно газ, потому что у "Газпрома" себестоимость поставки газа до границы с Германии составляет около 100 долларов. Причем это с учетом экспортной пошлины, с которой государство может поиграть, если что. Это добыча и доставка, вся цепочка до потребителя, отмечу.
США являются конкурентом России на газовом рынке Европы исключительно в мировых СМИ.
Они никому не являются конкурентом на газовом рынке, кроме, наверное, Канады. Канада – самая пострадавшая страна из-за развития газовой отрасли в Штатах, потому что они поставляли примерно 100 млрд кубов и более, а когда Штатам стали не нужны эти поставки, кому плохо стало? Канадцам.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен