Изначально действие Вторых Минских соглашений было рассчитано до конца 2015 года, однако в конце этого срока страны "нормандской четверки" (Россия, Украина, Германия, Франция – прим. Baltnews.ee) приняли совместное решение продлить их на 2016 год.
Однако в последующие годы – 2016, 2017 и 2018 – документально закрепленных решений о продлении Минских соглашений принято ни разу не было. Пожалуй, это наглядная демонстрация того, что вопрос полноценного урегулирования конфликта на востоке Украине находится на периферии внешней политики государств "нормандской четверки".
Примечательно, что Германия и Франция в феврале 2015 года брали на себя обязательства восстановить банковскую систему в Донбассе, но до сих пор этого не сделали. В обозримой перспективе (год-полтора) ничего подобного и не произойдет, поскольку на законодательном уровне продолжает действовать блокада неподконтрольной Киеву части Донбасса, легитимизированная решением Совбеза Украины в начале 2017 года. Напомним, что блокада противоречит пункту №8 Минских соглашений.
Трудности урегулирования
Трудность в урегулировании конфликта заключается в принципиально разном видении проблематики. Киев не признает Донецк и Луганск субъектами конфликта, декларируя позицию о пребывании в состоянии межгосударственного вооруженного конфликта с Россией.
В свою очередь, Россия не считает себя стороной конфликта, ссылаясь на Минские соглашения, где Москва фигурирует в качестве стороны-посредника. В данном случае у сторон нет пространства для маневра в части сближения позиций и выхода на некий компромисс.
Кроме того, Верховная Рада Украины не одобряет принятие пакета законов, оговоренных Минскими соглашениями, а Запад не настаивает на выполнении Киевом своих обязательств. В частности, речь идет о таких пунктах Соглашения, как амнистия, децентрализация, проведение конституционной реформы и выборы.
Ситуация усугубляется избирательным процессом на Украине и ставкой на националистический электорат значительной части политических игроков, имеющих квоту в стенах парламента.
Законодательные коллизии
В феврале 2018 года в силу вступил закон Украины "о реинтеграции и деоккупации Донбасса" (полное название: "Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях"). Этот закон противоречат Минским соглашениям.
В частности, отвергается принцип прямого диалога между Киевом и самопровозглашенными республиками, поскольку закон не признает Донецк и Луганск субъектами конфликта, возлагая на Россию всю ответственность за происходящее в регионе.
Россия, согласно принятому Украиной закону, является "государством-агрессором" и "государством-оккупантом". Это также идет вразрез с Минскими соглашениями, где Россия выступает стороной-посредником в урегулировании конфликта.
В украинском законе говорится, что в регионе, признанном "оккупированным", и в котором функционируют "оккупационные администрации и самопровозглашенные органы власти, контролируемые Россией", запрещено проводить выборы "до момента деоккупации".
Закон определяет: любые соглашения по Донбассу должны быть межгосударственными (Минские соглашения таковыми не являются), а соглашения, не ратифицированные Верховной Радой ("Минск-2" не ратифицирован), выполняться не будут.
На сегодняшний день для выполнения Минских соглашений необходима "дорожная карта", которая детализировала бы порядок выполнения соглашений, сроки, перечень законопроектов и их наполнение, порядок проведения выборов, ответственность сторон за невыполнение и прочие аспекты.
Правда, окно возможностей для реализации "Минска-2" откроется не раньше, чем в 2020 году, после президентских и парламентских выборов на Украине. Пока что конфликт в Донбассе продолжает быть технологией управления социумом, инструментов извлечения политических и финансовых дивидендов на внутренней и внешней аренах.
Миротворческий контингент
Что касается размещения миротворцев ООН в регионе, то реализация этой инициативы возможна также не раньше чем в 2020 году. При этом заметим, что миротворческая миссия не имеет отношения к политическому урегулированию. На данный момент вопрос о вводе миротворцев упирается в массу юридических формулировок, с которыми не согласны ни Украина, ни Россия, ни Донецк и ни Луганск.
Кроме того, непонятен ни национальный состав миссии (Киев против участия представителей стран ОДКБ, Москва – против стран НАТО), ни ее мандат (будут ли, например, миротворцы обладать правом атаковать комбатантов, не придерживающихся режима прекращения огня), ни место дислокации миротворцев (будут ли они иметь право патрулировать неконтролируемый участок украинско-российской границы), ни вопросы финансирования и многое другое.
В 2017 году Москва внесла в Совет Безопасности ООН свой проект резолюции о миротворцах, чьи функции ограничиваются охраной сотрудников Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. Киев и Вашингтон с таким видением не согласились, но свой проект резолюции до сих пор не внесли. По всей видимости, размещение миротворцев в Донбассе – не цель киевской власти. Скорее, отсутствие миротворцев станет для нее оправданием за определенные действия или вовсе бездействие.
Вообще, мировой опыт подсказывает, что миротворцы не являются панацеей, позволяющей прекратить кровопролитие. Хрестоматийным примером этого выступает боснийская Сребреница (резня в Сребреницу в 1995 году – прим. Baltnews.ee).
Да и в целом миротворческие миссии ООН вряд ли можно назвать эффективным инструментом для урегулирования серьезных конфликтов. С 1948 года была проведена 71 операция, 15 из которых длятся по сей день. В большинстве случаев миротворческие миссии не достигли первоначально заявленных целей, а конфликты по большей части продолжают пребывать в замороженном состоянии. Например, Кашмир, Южный Кордофан, Мали, Конго, Центральноафриканская Республика, Косово и т. д.
Наиболее вероятным сценарием дальнейшего развития событий вокруг Донбасса является замораживание конфликта при продолжении имитации дипломатического диалога. Изменится ли что-нибудь с 2020 года – посмотрим.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.