Летний зной сильно снизил накал политических страстей в Эстонии, однако на конец августа намечены президентские, а на октябрь – муниципальные выборы. Поэтому свежие рейтинги популярности политических партий вполне могут рассматриваться как зеркало проблем эстонского общества.
Согласно проведенному социологической фирмой Norstat в период с 8 июня по 12 июля исследованию, рейтинг Эстонской консервативной народной партии (EKRE) достиг рекордно высокой отметки – 23%, что означает отставание консерваторов от пока лидирующей в рейтинге Партии реформ всего на 5,2% (рейтинг реформистов – 28,2%).
На третьем месте разместилась теряющая популярность Центристская партия – 19,1%. За первой тройкой следуют не входящая в парламент партия "Эстония 200" (12,1%), Социал-демократическая партия (7,9%) и "Отечество" (5,7%).
Ошибки правительства – на руку популистам
На фоне продолжающейся "пандемийной турбулентности" быстрый рост рейтингов популистов из оппозиционной EKRE не является удивительным – очень многие ощутили на себе негативное влияние антиковидных ограничительных мер, принятых нынешней правящей коалицией, и далеко не все получили за период пандемии хоть какую-то поддержку со стороны государства.
Кроме того, на популярности правящих партий, несомненно, отразились весьма некрасивые препирательства (с жалобами в Брюссель) с соседней Финляндией по поводу открытия ее границ для эстонских рабочих и нелепые разъяснения ответственных лиц в части ситуации с огромным ущербом от порчи вакцин на складах Департамента здоровья.
Опубликованные рейтинги, несомненно, свидетельствуют и об активности партий накануне октябрьских местных выборов. Та же EKRE весьма серьезно взялась за русскоязычный Ида-Вирумаа, развернув там агитационную кампанию и вербовку людей в свои предвыборные списки.
К слову, другие партии пока кампании ни на северо-востоке, ни в других регионах страны, по сути, не начинали, если не считать отдельных культурно-массовых мероприятий с участием действующих муниципальных деятелей. Очевидно, что старт активной муниципальной предвыборной гонки придется на август, что может подкорректировать рейтинги партий, особенно с учетом вероятного появления многочисленных внепартийных предвыборных списков.
Поскольку президентские выборы в Эстонии – не прямые, большое влияние на популярность той или иной партии они вряд ли окажут. Тем более, что с большой долей вероятности победит на них снова компромиссный внепартийный кандидат.
Однако это отнюдь не означает, что партийные политики и перед президентскими выборами не попытаются привлечь к себе максимальное внимание через мейнстримные СМИ.
Без права на ошибку
Влияние на рейтинги в ближайшем будущем окажут и те ограничения, которые будут введены правящими партиями предстоящей осенью в связи с очередной волной коронавирусной пандемии.
Если они приведут к очередной волне безработицы, а также возникновению проблем с оказанием медицинской помощи и прочей социальной поддержки, то вполне может настать день, когда рейтинг национал-консерваторов, предлагающих простые популистские решения, превысит показатель лидирующих пока реформистов.
Этому способствует и то, что, хоть Партия реформ за несколько лет нахождения в оппозиции и произвела некоторую работу над прошлыми ошибками, но окончательно так и не смогла избавиться в глазах избирателя от репутации забронзовевшей закрытой компании, умеющей лишь менять местами цифры в Excel и утратившей способность к свежим идеям.
Улучшенный миф
Вероятно, стоит упомянуть и стабильно высокий рейтинг не представленной в парламенте партии "Эстония 200". Являясь по сути очередным клоном снова теряющей популярность "государствообразующей" националистической партии "Отечество", "Эстония 200" активно раскручивается дружественными мейнстримными СМИ.
Кроме того, на фоне общей усталости избирателя от "старых" партий к "Эстонии 200" ушла часть протестного электората, которому не подходят крайние идеи EKRE. Как ни странно, среди сторонников партии появилось немало и русскоязычных. И это несмотря на то, что лидер партии Кристина Каллас активно выступает за фактическое придание русскоязычному образованию в стране статуса факультатива.
Поскольку сама Каллас родом из Ида-Вирумаа, почти без акцента говорит по-русски и умеет говорить округло, то этого многим русскоязычным избирателям оказывается достаточным, чтобы поддержать ее политический проект.
Из всего этого видно, что в эстонском обществе все сильнее ощущается запрос на альтернативу, который нынешние правящие партии удовлетворить вряд ли смогут. Вопрос лишь в том, когда именно наступит перелом, способный повлиять на всю политику государства в будущем.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.