Мало кто знает, но иногда по центру Таллина бродит министр культуры страны. И не просто праздно бродит с ветром в голове. Нет, она у него горячая, как зарядки для телефонов, потому что ее не покидают мысли. Там лабиринт – вход простой, а с выходом все сложно. Поэтому как взбредет в голову что-нибудь, так и бродит там вместе с министром.

А вокруг… вокруг совсем не та Эстония будущего, которую строит Эстония настоящего. В общественном и культурном поле все больше темных пятен. Пятнам непонятен государственный язык, они явно не интегрированы в эстонское пространство. Что особенно неприятно, они, кажется, и не собираются этого делать. Что совсем возмутительно – даже не переживают по этому поводу.

Поэтому в голове эстонского министра культуры Тыниса Лукаса все чаще возникают вопросы, накладываются один на другой и выливаются в общий риторический гул. "Действительно ли все эти парни, являются теми молодыми ядерными физиками, которые учатся в университетах? Готовы ли они учить эстонский язык?". И понятно, что такие вопросы не у него одного. Мало у кого таких вопросов не возникает.

Почему эстонский министр культуры отказался ехать в Россию

Если предположить, что новые молодые люди неэстонской национальности, шляющиеся кучками по скамейкам парков, это будущие Боры, Эйнштейны или Шредингеры, то возникает ряд других неприятных вопросов.

Во-первых, а зачем ядерщикам эстонский язык? Он и эстонским-то ядерщикам, если такие есть, нужен только для общения с родственниками. Во-вторых, что ядерщики собрались делать в Эстонии? Какой атом раскалывать, какими средствами, где и для чего? И в-третьих, почему вообще в Эстонии? Страна вроде не славится образованием в этой сфере. Или в словосочетании "ядерный физик" от министра культуры заключен иной, не прямой смысл?

Тынис Лукас также сетует на то, что простые и непростые эстонцы в своем обычном ореоле обитания вынуждены сталкиваться с необычным для среды языком – в общепите, такси и прочих местах, где "подай-принеси" да "подъедь-довези". Работодатели – народ жадный и идейно некрепкий – берут таких к себе на работу и потирают руки, глядя в платежную ведомость. Эти же на местах и в ус не дуют, и в бороду дуть не собираются.

Понятно, что культурное пространство под угрозой. Причем не только эстонское, но и вообще. И хоть к угрозам тут привыкшие – все под угрозами ходим, едим и спим, но что-то надо решать и как-то отбирать метлу из темных лап и брать ее в свои. Нет, мести, конечно, – это не господское дело. Мести улицы в родном городе родной страны – почти позор. А вот на чужбине, где никто не видит, – пожалуйста. 

Глобальная эстонизация образования невыполнима – Тоом

Но сейчас не об этом. Вернемся к нашим варанам.

Так вот, делать-то что? У министра культуры есть решение. Во-первых, говорит, надо начинать жаловаться. Не понимает по-эстонски? Не проявляйте эстонскую выдержку, сразу пишите, звоните куда надо. Не бойтесь показаться боязливым – государство вас поддержит и общество в трусости не укорит. Во-вторых, надо, говорит, Языковую инспекцию преобразовать в Департамент с большой буквы "Д". Наделить его полномочиями – пусть полных мочит и полно мочится.

Надо в новом сложившемся беспорядке наводить новый порядок. Пусть уже эти "ядерные таксисты" и "атомные грузчики" определяются: интегрант или иммигрант? Будешь учить эстонский и любить нашу страну, как не в себя? Пожалуйста, дорогой, двери в небольшое, но культурное пространство открыты, метла в подсобке, приступай.

А в противном случае, случай противный, как и ты сам – темное пятно на репутации и новообразование на теле многострадальной. Учи ядерную в другом месте. В общем, выбирай: мести или мести. Не смотри, что выбор визуально невелик: просто надо правильно расставить ударения.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.