Анекдот про грабли, на которые некоторые люди, группы, классы и страны регулярно наступают совсем не смешной. За скупыми строками анекдота сотни, тысячи, а иногда и миллионы жертв. Цикличность истории поражает. Политики Эстонии так много говорят о событиях 1939 года, что не замечают, как приближают 1940-й. Безумная идея развертывания противокорабельных ракет на побережье Эстонии и надежда закрыть Финский залив для Балтийского флота России имеет свою предысторию. Эстония уже пыталась это сделать.
С конца 1920-х годов руководство эстонских ВМС проводило тайное сотрудничество с финскими военными, чтобы добиться взаимодействия эстонских и финских батарей береговой обороны по огневому прикрытию Финского залива между Таллином и Хельсинки. Такой план должен был воспрепятствовать деятельности Балтийского флота СССР. Финские военные в сотрудничестве с Эстонским генеральным штабом в 30-е годы начали активное оборудование побережья Финского залива на самом узком его участке тяжелой артиллерией, способной полностью блокировать выход советского флота из Кронштадта в Балтийское море. Кроме этого, в сотрудничестве с Эстонией планировалось создать широкую минную позицию в той же части Финского залива и активно использовать, прежде всего, подводный флот.
Финский историк Яри Лескинен обнаружил в конце прошлого века в рассекреченных фондах Государственного архива Эстонии новые документы о секретные связи военных ведомств. По его мнению, к концу лета 1939 года план совместной блокады Финского залива вооруженными силами Финляндии и Эстонии почти полностью был апробирован теоретически в ходе тактических военных игр и отработан на практике в ходе войсковых учений. Как отмечает Лескинен, "совместные планы финских и эстонских флотов достигли такой стадии, когда эстонские подводные лодки при возникновении войны присоединялись к финскому флоту под финским руководством".
"В общей сложности для заграждения узкого места Финского залива береговая артиллерия Финляндии и Эстонии во время войны могла бы сосредоточить на узкости массированный огневой удар силами максимум восьми 305-мм, шестнадцати 254-мм, четырех 234-мм, двух 203-мм, тринадцати 152-мм и трех 130-мм орудий. На практике все эти 46 тяжелых и большой мощности орудий береговой артиллерии смогли бы, например, за 5-6 минут выпустить всего около 1000 снарядов по прорывающемуся из Финского залива советскому флоту. Если бы броненосцы береговой обороны "Илмаринен" и "Вяйнямейнен" участвовали со своими восемью 254-мм орудиями большой мощности в этом сосредоточении артогня, то они смогли бы выпустить за пять минут максимум 100 снарядов. Во время войны все это означало бы, что при хорошей видимости Балтийский флот Советского Союза не смог бы выбраться без больших потерь из огненного шквала, устроенного силами одной лишь артиллерии" – так писал финский историк в "Независимой газете" в 2003 году.
По мнению современного эстонского военного историка Игоря Копытина в конце 30-х годов в Эстонии восстанавливались старые и строились новые артиллерийские батареи на Аэгна, Найссаар, Суурупи, в Мийдуранна, Рандвере и Леппнеэме. Перед началом Второй мировой войны на островах и побережье вокруг Таллина было 14 действовавших батарей береговой, противодесантной и противовоздушной обороны с общим количеством орудий в 51 единицу. Для связи и корректировки огня между батареями обеих стран по дну Финского залива был проведен телефонный кабель.
Политические решения СССР, договора о базах, а затем и советизация обеспечили не только аннулирование всех договоренностей военных ведомств, но и привели к тому, что МИД Эстонии также вел достаточно сдержанную политику в отношении советско-финского конфликта.
Закономерен вопрос о значении рассмотренной проблемы в современных условиях. Россия ценит особую позицию Финляндии в вопросах безопасности на севере Европы. Полвека после второй мировой войны прошли на советско-финской границе в условиях мира, в условиях дружбы. После 1992 года ситуация изменилась. Сотрудничество России с Финляндией осложнилось с вступлением страны в ЕС, и несколько демонстративным налаживанием контактов с НАТО. Автор (Николай Межевич – прим. Baltnews) вспоминает свои беседы с дипломатами Финляндии в последние годы. Любое упоминание о сотрудничестве с НАТО вызывало эмоциональную реакцию господ дипломатов и напоминание о финском суверенитете.
Финский суверенитет признан в 1920 году, и мы о нем, разумеется, помним. Означает ли это то, что НАТО-интеграция останется без ответа? Разумеется, нет.
Российский суверенитет предполагает возможность применения ответных мер вдоль всей границы растянувшейся почти на 1500 км. Подчеркнем, речь идет об ответе. Мы верим в мудрость политической элиты Финляндии.
Совсем иная ситуация с Эстонией. На протяжении 30 лет страна развивается в режиме демонстративной враждебности к России. С элегантностью параноика эстонские журналисты обсуждали перспективы ракетного удара по Ленинградской АЭС, непосредственно на границе с Россией эстонские военные организовывали парад, американские самолеты в эстонском воздушном пространстве совершали демонстративные полеты, репетируя нападение. Эстонская политика – управляемая провокация. Проблема лишь в том, что эстонские политики, оглушенные ими же придуманным мифом о советской агрессии, не хотят помнить о том, что casus belli – это не только непосредственный формальный повод для возникновения между государствами состояния войны, но и конкретная причина эскалации после которой деэскалация невозможна. Если про это забыть, то наше будущее не застраховано от повторения печального прошлого.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен