"В этом году Министерство образования и науки выделило Языковой инспекции дополнительные средства для выплаты премий своим сотрудникам. Однако руководитель учреждения не имеет права принимать решение о выплате премии самому себе. Поэтому я обращаюсь к вам с предложением выплатить генеральному директору Языковой инспекции Ильмару Томуску в конце 2018 года разовую премию в размере одной месячной зарплаты", – объяснила Мерле Лоодус-Адамсон свою инициативу в обращении к министру образования Майлис Репс.
По словам сотрудницы, ее начальник успешно руководит организацией уже более 20 лет, сделав существенный вклад как в надзор за исполнением языкового законодательства, так и в его разработку.
Министр образования Эстонии Майлис Репс уже повысила Томуску зарплату до 3180 евро в месяц в мае 2018 года. Сам же он в начале октября заявлял о том, что было бы неплохо, если бы средняя зарплата его сотрудников выросла с 1086 до 1321 евро. По его оценкам, работники возглавляемого им ведомства имеют схожую квалификацию с учителями, но получают меньше, чем они. Судя по всему, именно так работники Инспекции выпрашивают прибавки к зарплатам.
Но далеко не все в Эстонии согласны с повышением денежного вознаграждения языковым инспекторам. По мнению членов Объединенной Левой партии Эстонии (ОЛПЭ), Языковая инспекция не заслужила не только высокие зарплаты и премии, но и само право на существование, поскольку она является инструментом дискриминации русскоязычного меньшинства в Эстонии.
"Претензии [Языковой инспекции] основываются на языковой и этнической принадлежности человека. Никто же не спрашивает знание эстонского языка у эстонцев. Таких проверок никто не проводит. Их делают только в отношении тех, кто не является эстонцем и, грубо говоря, окончил русскую школу. Соответственно, это четкое разделение по этническому принципу, а в демократическом европейском государстве такого быть не должно", – заявил в одном из интервью Baltnews.ee член правления ОЛПЭ Дмитрий Сухорослов.
Языковая инспекция возникла в Эстонии в 1990 году как организация, которая должна была заниматься разработкой правовых актов и внедрением языковой политики на основании Закона о языке Эстонской ССР от 1989 года. По факту этот институт, который часто называют "языковой инквизицией", стал использоваться как инструмент "зачистки" госаппарата от чиновников неэстонской национальности.