Глобальный дефицит полупроводников, по причине которого остановлены производства в нескольких странах мира, вынуждает Евросоюз ускорить создание "полупроводникового альянса" и инвестировать крупные суммы в строительство новых предприятий.
У Эстонии, которая в прошлом году тоже подписала декларацию о намерении присоединиться к возрождению отрасли микроэлектроники, возможно, появится шанс добиться строительства завода именно на ее территории.
В числе главных жертв дефицита называют автомобилестроительные корпорации Европы и США, которые не имели запасов микроэлектронных компонентов для бортовых компьютеров машин, а их поставщики сорвали плановые поставки из-за отсутствия полупроводников.
Однако производства в некоторых случаях вынуждены были временно остановить и компании других отраслей промышленности, также зависящих от своевременного снабжения полупроводниками. Налаженные и работающие как часы цепочки поставок одномоментно оказались нарушены, покупатели выстроились в очередь, глубоко задумавшись о минусах глобализации.
Причиной нехватки полупроводников эксперты считают сочетание нескольких причин, включая пандемию, из-за которой резко возрос спрос на индивидуальные электронные устройства, и на услуги провайдеров клауд-платформ Amazon и Microsoft.
Кроме того, из-за торговой войны, объявленной Соединенными Штатами китайским производителям (прежде всего Huawei), и ограничений на поставки микрочипов Пекин вынужден бы позаботиться о создании запаса полупроводников, сделав избыточные закупки у их немногочисленных производителей. Но именно этот фактор – упомянутая немногочисленность предприятий-изготовителей полупроводников – считается главным источником микроэлектронного кризиса.
Евросоюз не видит будущего без собственных микрочипов
Хотя лидерами разработки новых поколений полупроводников пока остается Кремниевая долина США, их производство замкнуто на несколько азиатских предприятий. Более половины мирового производства приходится на тайваньскую TSМС (более 55% рынка), как сообщают отраслевые эксперты, второй в списке изготовителей идет южнокорейская Samsung Electronics (более 16%), а третье место за опять же тайваньской UMC (почти 7% рынка). У них и приобретают полупроводники для последующего производства микросхем все те компании, что снабжают, в том числе, и автомобилестроителей.
Немногочисленные американские и европейские изготовители далеко и почти безнадежно отстали от азиатских лидеров.
В конце минувшего 2020 года Евросоюз крайне озаботился ситуацией в микроэлектронной отрасли, а вернее, фактическим отсутствием этой отрасли, "переехавшей" в годы повсеместной глобализации в края, более "теплые" с точки зрения ресурсов и налогов. Ради ее воссоздания, без которого желаемая Брюсселем стратегическая автономия Евросоюза считается невозможной, было решено сформировать Европейский альянс индустрии микроэлектроники, подключив к нему и пожелавшие того европейские столицы.
"Европа имеет все необходимое для диверсификации и уменьшения критически важных зависимостей... Коллективный подход может помочь нам использовать наши существующие сильные стороны и использовать новые возможности, поскольку современные процессорные микросхемы играют все более важную роль для промышленной стратегии и цифрового суверенитета Европы", – заявлял по этому поводу комиссар ЕС по делам внутреннего рынка Тьерри Бретон.
В числе двадцати подписантов декларации о намерении участвовать в создании микроэлектронного альянса была и Эстония, обязавшаяся, в частности, "способствовать значительному увеличению производственных мощностей в Европе полупроводников и встроенных систем по всей цепочке создания стоимости, а также процессорных микросхем со значительным улучшением энергетических характеристик и скорости к 2025 году".
Шансы Эстонии на инвестиции невелики, но все же имеются
Выгода участия в микроэлектронном альянсе состоит в том, что Евросоюз готов вложить сам и привлечь частных инвесторов для капиталовложений на общую сумму до 30 миллиардов евро. Считается, что снижение зависимости от США и Тайваня того стоит.
Предположительно планируется, в частности, построить крупный передовой завод по производству полупроводников в одной из стран Евросоюза, ряд микроэлектронных предприятий для обеспечения чипами производства беспроводных систем связи новых поколений, автомобилей и суперкомпьютеров. То есть у Эстонии есть возможность стать "родиной" для какого-нибудь современного предприятия общеевропейского значения.
Хотя, откровенно говоря, шансы на успех Таллина крайне малы, даже если бы он приложил все вообразимые усилия, чтобы такой общесоюзный "заказ" получить. Во всяком случае, несколько предпринятых в прошлом довольно неловких попыток соблазнить крупных потенциальных инвесторов (например, компанию BMV) именно в Эстонии построить новый завод, обеспечив стране вкусные налоговые поступления и сотни, а то и тысячи новых рабочих мест (не говоря уж о международном престиже), успехом не увенчались.
Возможно, потому что Таллин не особенно усердствовал, предлагая инвестору более выгодные условия ведения дел, чем другие страны-претенденты. Хотя довольно развитая инфраструктура страны, наличие морского порта, собственные высокие электрогенерирующие мощности, довольно высокая квалификация трудовых ресурсов, географическое местоположение – все говорило в пользу маленькой прибалтийской республики.
Ну а в нынешней ситуации, по сравнению с тем, что страна имела еще десяток лет назад, ее шансы показаться привлекательной для крупного инвестора очень заметно упали. Один из основных козырей Эстонии – соседство с Россией как перспективным рынком сбыта и поставщиком сырья и комплектующих – обесценен во многом усилиями самой Эстонии.
На протяжении нескольких лет эта страна с упорством, достойным лучшего применения, твердила о том, что опасается нападения "агрессивных русских". И даже убедила какую-то часть особенно впечатлительных и доверчивых людей в Европе, что действительно боится стать в один "прекрасный" день ареной военных действий.
Ни один психически нормальный крупный инвестор не рискнет вложить свои деньги в маленькую страну, которая вроде бы всерьез готовится воевать с соседней ядерной державой. Не потому, что верит в реальность войны, а потому, что не верит в здравый смысл местных властей.
А когда в Таллине спохватились и принялись говорить об "отсутствии непосредственной и прямой угрозы" агрессии, было уже поздно, инвесторы и их страховщики предпочитают места поспокойнее, с более низкими рисками. К тому же отношения между Евросоюзом, в котором состоит страна, и Россией в целом переживают тяжелые времена, что резко снизило ценность эстонского транзитного транспортного узла.
Собственной энергетики Эстония за прошедшие годы лишилась, отказавшись из-за повышенных природоохранных требований от сланцевой энергетики. С трудовыми ресурсами ситуация также ухудшилась, хотя само строительство местные компании, возможно, и "потянули" бы с помощью украинских гастарбайтеров.
Иными словами, привлекательность Эстонии как места для перспективных крупных инвестиций заметно снизилась, и она вряд ли способна победить в предполагаемом конкурсе между странами альянса за право разместить у себя крупный завод воссоздаваемой европейской отрасли микроэлектроники.
Однако на восточных берегах Балтики Евросоюз мог бы разместить небольшие, второстепенного значения, производства этой самой отрасли, тем более, что у Эстонии уже имеется одно такое предприятие, завод редкоземельных металлов Silmet в Палдиски. Наличие такого производства – довод, в общем-то, не самый мощный, но он все же имеется и мог бы сыграть на пользу стране при распределении "подрядов" микроэлектронного альянса.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.