Тармо Таммисте занимал пост мэра Нарвы дольше всех в новейшей истории Эстонии – почти 15 лет. В интервью Baltnews бывший нарвский градоначальник поделился своим видением текущей обстановки в Ида-Вирумаа и дал совет эстонским властям, как улучшить социально-экономическую ситуацию в регионе.
Об уходе с поста мэра
– Г-н Таммисте, вы были мэром Нарвы. Чем вы занимаетесь теперь?
– Сейчас я нахожусь в "активном поиске". Жизнь должна продолжаться. Политика есть политика. Это как погода: сегодня дождь, завтра солнце. И поскольку я был избран [мэром] из состава Нарвского городского собрания, как депутат я продолжу [в нем] работу. Но сейчас лето, и все отдыхают, в том числе депутаты.
– А почему так случилось, что вы покинули пост градоначальника?
– Если вам интересно, вы можете даже взять текст, который был зачитан на городском собрании 15 марта, когда мне было выражено недоверие. Если общими словами, в тексте было сказано, что я слишком много поддерживал культуру. Я могу этим только гордиться. Поэтому мне стыдиться нечего, я ничего криминального не сделал. Я поддерживал культуру. Из-за этого меня сняли.
– А почему так вышло, что из-за культуры вас сняли?
– Считали, что я слишком много поддерживал культуру. Это вопрос не ко мне, это к тем, кто это написали. Поэтому мне как-то трудно ответить. Я считаю, что я все правильно сделал, и я ни о чем не жалею. Случилось то, что случилось. Жизнь-то продолжается.
– Вы ни о чем не сожалеете?
– Мне просто очень жаль, что из-за такого близорукого действия правящих фракций Нарвского городского собрания сейчас Нарва хоть и участвует во втором туре конкурса на титул культурной столицы 2024 года, но, скажем честно, поезд уже уехал. Выделенные деньги были просто выкинуты.
Все равно, даже сейчас не дали ту сумму, которая была запрошена со стороны Горуправы в конце прошлого года. У нашего "конкурента" – города Тарту – в бюджете стоит миллион евро, а на подготовку в Нарве – 137 тысяч. Мы попросили 200 тысяч, но, видимо, я "слишком много поддерживал культуру". Поэтому мне очень жаль, но этот поезд едет мимо нас.
– То есть Тарту, скорее всего, выиграет конкурс?
– Конечно, у меня нет никаких сомнений.
О Центристской партии в Ида-Вирумаа и Нарве
– А вы состоите сейчас в Центристской партии?
– Да, я из партии не вышел. Это, кстати, тоже одна из причин [отставки]. Правящая сейчас в Городском собрании фракция – это бывшая центристская фракция. После событий августа 2018 года, когда восемь депутатов получили подозрение в коррупции… ("подозрительные" центристы вышли из партии и вместе с несколькими своими сотоварищами объявили о создании в Горсобрании новой фракции "Нарва – наш дом" в количестве 20 человек – прим. Baltnews).
Не мне судить, был ли прав наш премьер-министр в своих высказываниях. Просто все эти люди вышли из партии, и фракция перестала существовать. Я не вышел, и, естественно, трудно было представить, что, находясь не у власти в Городском собрании, можно было долгое время проработать.
– А считаете ли вы себя убежденным центристом?
– Знаете, я никогда не был таким настоящим партийцем. Это не по моему характеру. Я думаю, что время, когда люди шли и выступали за идею, прошло. Это ушло вместе с Павкой Корчагиным. Те, которые после пришли, они уже не за идею. Тоже за свой карман, но только флаг красный. Сейчас все поменялось, и флаг поменялся, и все. Но такой идейности давно уже нет.
– Как вы относитесь к результатам деятельности Центристской партии в Ида-Вирумаа, в Нарве?
– Явка на выборах парламента всегда была очень низкая. Тем более, получилось так, что в марте прошли выборы в парламент в Эстонии, через два месяца опять выборы, но в Европарламент. Мне кажется, нужно было, чтобы между ними прошел как минимум год. Кроме того, Европарламент – где-то там далеко. Тут явка всегда была низкая.
Что касается низкой явки на выборах в местный парламент, люди уже не понимали, кто центрист, кто не центрист. Особенно в Нарве. Люди так и не поняли: эти люди ушли из Центристской партии или нет.
Конечно, была очень сильная контрпропаганда со стороны, не всех, но, скажем, костяка новой фракции, которая работала против центристов. И не могу не отметить, что меня поразило: в первый раз вижу, как внутрипартийная борьба вышла на поливание будущих кандидатов в депутаты грязью в прессе. Так не делается. Я понимаю, что ты критикуешь другую партию и политику. Но внутри партии – это нужно делать где-то в закрытом помещении, и там объясниться. Это тоже повлияло.
– А может быть, местные жители Нарвы, местные русские, просто уже устали от центристов? В том плане, что они не выполняют обещания.
– Я бы так не сказал. Давайте честно. Назовите партию, которая вообще занималась проблематикой русскоязычного населения. Можно назвать тех, кто никогда этим не занимался и никогда не будет заниматься, а центристы занимаются.
Да, я понимаю, что после того, как ушел Эдгар Сависаар, линия партии сильно изменилась. Не мне судить, я не главный секретарь, не председатель партии. Не знаю, надо ли было делать так или по-другому. Но сейчас мы видим результат. Мы хорошо помним, как перед выборами в марте была уверенность, что мы сейчас идем, и мы победим. И тут на тебе: выиграли совершенно другие люди. Никто же не ожидал, что EKRE получит такой результат.
– Не считаете ли вы, что Центристская партия после ухода Эдгара Сависаара, несколько поправела в своих взглядах, и русскоязычные люди это почувствовали?
– Дело не том, что она повернула направо. В этом смысле изменений не было. Изменения были в том, что касалось других вопросов, – образования, "серых паспортов" и т. д. То есть такие житейские вопросы, которые волнуют всех.
– Да, центристы обещали решить проблему массового безгражданства.
– Я не думаю, что люди настолько глупые. Все понимают, что в Эстонии никогда не будет так, что в парламенте власть получит одна партия. Всегда будет коалиция. Когда есть коалиция, значит есть договоренность. Да, есть пункты, по которым договориться довольно просто. А потом остается два, три пункта, по которым проходит "красная линия". И естественно, некоторые вопросы, которые затрагивали проблемы гражданства, остались в стороне.
О русских Эстонии
– А как вы оцениваете положение местных русских в Ида-Вирумаа и в Эстонии в целом?
– Наш регион русскоговорящий. То есть, например, в Нарве если хочется поговорить с кем-то по-эстонски, придется долго ходить, чтобы найти кого-то, кто будет говорить по-эстонски. 97% населения города не эстонцы, но это здесь никому не мешает. Да, где-то половина населения города Нарвы "неграждане" и граждане России. Но я думаю, если вы поговорите с этими людьми, они не скажут, что они тут плохо живут.
Я как-то разговаривал с людьми и спросил, мол, они ездят в Россию к родственникам, где они родились, но не думали ли они там остаться? Мне ответили: "Нет. Моя страна – Эстония, мой город – Нарва". Человек это сказал от сердца. Я вообще хочу сказать, что неважно, на каком языке человек разговаривает, важно, что он думает. То есть знание языка важно, но то, что человек говорит по-эстонски, не значит, что он лоялен на 100%.
– Если это никому не мешает, почему тогда эстонские власти открыто борются с русским языком?
– Я бы не сказал, что кто-то борется. Есть государственный язык – эстонский. То есть если вы едете в Германию и не будете знать немецкого языка, то вы там никто. Я в Германии учился, прожил там какое-то время. Если вы не знаете немецкого языка, то вы никогда не будете полноценным членом немецкого общества. То же самое и в Дании, и в Голландии, и в Швеции. То есть такое представление, что где-то в другом месте не надо учить язык – это совершенно неправильно. Везде, где ты хочешь жить полноценной жизнью, желательно знать местный язык.
Да, есть проблема в том, что дети ходят в школу, учат там эстонский язык, но их родной язык остается русским. Они же вне школы общаются, и вне занятий эстонского языка общаются на русском. На улице играют на русском языке, с родителями на русском языке. То есть трудно закрепить знание языка, когда нет возможности им пользоваться. Но это не значит, что молодежь его не знает. Я могу с уверенностью сказать, что наши гимназисты очень хорошо знают эстонский язык. И когда к нам приезжают высокие чиновники, президент или премьер-министр и спрашивают, в какую школу можно пойти, чтобы поговорить, я отвечаю, что в любую.
Я бы сказал, что эта тема очень медленно уходит. Эту тему всегда используют на выборах, чтобы показать себя опять "спасителем" чего-то… Но на самом деле эта "карта" уже надоела местным людям. Сейчас родители просят оставить систему 60/40. Жизнь идет дальше, делает свои корректуры, так что я тут какой-то дискриминации не вижу.
– То есть по факту речь идет о постепенной ассимиляции местных русских в эстонском обществе?
– Понимаете, ассимилировать насильно никого невозможно. Человек должен сам хотеть.
– Хотеть себя ассимилировать?
– Ну да, то есть ну как это сказать… Нельзя же взять ребенка и сказать ему, что он должен стать эстонцем. Что с этого получиться? Ничего нормального. Такие эксперименты уже попробовали проводить, например, а Австралии. Сейчас они очень стыдятся того, что они сделали со своими аборигенами в свое время, когда взяли этих детей, как обезьян, раздали семьям, чтоб из них сделали "нормальных людей". Но ничего не получилось. Дело в том, что это процесс…
– Постепенный?
– Да. За последние 20 лет картина очень сильно изменилась. Она так и будет потихоньку меняться. Можно заставить медведя под плетку прыгать и за кусок сахара, но человека – нет. Когда сверху начинают давить, это вызывает отрицательный результат.
Об образовании на русском и эстонском языках
– А не считаете ли вы, что это уже вызвало "отрицательный результат"?
– Я не знаю. Я тут живу, и я как-то этого не чувствую. Я не помню, когда в последний раз на встрече с населением или еще где-то поднимался вопрос пользования русского языка или учебы в школе. Именно со стороны людей. Только разве что политики, которые занимаются самопиаром.
– Вы видите Нарву в будущем полностью говорящей на эстонском языке?
– Нет, я не думаю… Я думаю, что такую задачу даже ставить не нужно. Понимаете, если двадцать лет в нарвских ресторанах нельзя было сделать заказ, зная только эстонский язык и не говоря по-русски, то сейчас такого нет. В магазинах сейчас так же. Я считаю, что это нормально. То есть человек на государственном языке может получить все, что нужно.
Такой задачи, что все население города Нарва должно говорить на эстонском языке, не может быть. Это какая-то утопия. Дурно даже звучит. Это мое мнение.
Я понимаю, что можно найти такого, который скажет иначе, но мне тогда интересно было бы узнать, а как тогда это делать?
– А как вообще понять позицию власти? С одной стороны, мэр Таллина Михаил Кылварт говорит: "русскоязычные школы мы оставляем, мы их не трогаем", с другой стороны в партии "Отечество" говорят, что цель государства – полный переход на эстоноязычное образование. Так что это такое?
– Дело в том, что в "Отечестве" всегда говорили о том, что нужно только так, и так, и так. Они перед каждым своим высказыванием думают о своем избирателе. То есть он думает так: "Это нормально? А если я сейчас это скажу, то в следующий раз мы не пройдем". И он не может этого сказать.
– Выходит, что Центристская партия и все остальные партии подстраиваются под эстонцев?
– Да, и сейчас я тоже вижу, что после ухода Сависаара Центристская партия тоже пытается завоевать популярность именно среди эстонцев. Согласен.
О будущем Ида-Вирумаа
– Как вы думаете, какого вообще будущее Ида-Вирумаа?
– Мне сложно сказать, что тут точно будет. Конечно, тут нет смысла жить, если видеть все только в темных тонах. Следует, скажем так, максимально реально смотреть на будущее. Я не думаю, что город Нарва куда-то исчезнет. Конечно, я не знаю… Существует отток молодежи, но это проблема всех населенных пунктов Эстонии за исключением, наверное, Таллина, который только получает…
Если бы была какая-то волшебная палочка, которая могла бы все исправить. Да, конечно, нужно этим вопросом заниматься. Да, есть мысли, есть какие-то программы. Но я не хотел бы начинать критиковать наших министров и правительство.
– А почему?
– Не хочу я… Понимаете, говорят о необходимости инвестиций. Ну так делайте. То, что вы намерены построить какое-то государственное учреждение – это не инвестиции. Да, вы инвестировали сюда государственные деньги, но это ничего особо не давало. Решите проблему местного предпринимательства, которому банки не дают ссуду, потому что он хочет что-то строить в Нарве, так как это не перспективно.
Тогда давайте, делайте фонды Ида-Вирумаа, откуда вы сможете давать ссуду предприятиям или предпринимателям, которые хотят тут развивать производство, туризм и вообще что угодно. Или давайте, пусть государство дает гарантию банкам за этих людей, которые хотят тут развивать регион. Это в первую очередь. Безработица уменьшается, только когда есть предприниматели, которые могут создать новые рабочие места. А для этого нужны деньги. Если банк их не дает, что тогда делать?
– В Ида-Вирумма, наоборот, идет отток рабочей силы.
– Ну, да, сейчас, например, это касается энергетиков… Да, мы будем строить новый завод масел, еще какую-то станцию, но туда уже не надо более тысячи людей. Сейчас там один человек кнопочку нажал. Для этого 50 человек не нужно.
О приграничном сотрудничестве России и Эстонии
– Давайте теперь поговорим о приграничном сотрудничестве Нарвы и Ивангорода. Как бы вы его оценили? Исчерпан ли потенциал? Или можно еще дальше что-то сделать?
– Я думаю, что, наверное, у каждого города Ида-Вирумаа есть, как минимум, один партнер и один побратим в России. У нас это Ивангород, Кингисепп, Кировский район Петербурга… Но я бы уже не сказал, что только Кировский район, потому что мы общаемся со всем городом. Плюс Петрозаводск, Псков, Новгород и т. д. То есть связи-то остались, учитывая, что все-таки это длинная история: 50 лет одного государства без границы.
Да, там исполкомы были разные, но город жил одной жизнью. И остались и друзья, и родственники.
Плюс, слава богу, что никто не отменил программу приграничных городов между Россией и Европейским союзом. Если бы этого не было, не было бы у нас комбината и много чего другого. И в Ивангороде много чего не было бы. Сейчас это все продолжается.
– При этом есть определенные препятствия, а именно санкции?
– Нет, на данном уровне я вообще этого не чувствую. Нам никто не мешает. Так же и в Ивангороде. Мы общаемся, и это не прекращалось никогда.
– То есть внешнеполитические отношения не повлияли на местные самоуправления?
– Нет. Даже, скажем, в 2007 году, после событий "Бронзовой ночи", мы не перестали друг к другу ходить. Мы об этом вообще не говорили между собой. Как-то встречались. Наши междугородние отношения это совсем не затронуло.
– Как вы видите будущее российско-эстонских отношений?
– Я надеюсь на то, что они будут более открытыми.
– Что должно измениться?
– Тут трудно что-то сказать. Но я хочу отметить, что все-таки наш президент встретился с Владимиром Путиным. Встреча, которая была сначала намечена на 30 минут, длилась два с половиной часа, потом еще был ужин. Это не просто так. Я так понимаю, что кто-то решил продлить разговор, несмотря на то, что все заняты. Это произвело положительное впечатление на тех, кто следил за этим.
– А вы часто приезжаете в Россию?
– Довольно часто, да.
– Когда вы планируете в следующий раз приехать?
– Сейчас не могу сказать. Я еду, когда есть что там делать. Буквально две недели назад был там последний раз.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.