Мартин Репинский – эстонский политик, член Центристской партии Эстонии и депутат Рийгикогу. С 26 июня 2018 года по 4 апреля 2019 года занимал пост старейшины Йыхви. С 23 ноября по 9 декабря 2016 года был министром сельского хозяйства Эстонии, а с 1 марта 2015 года по 26 июня 2018 года был членом Рийгикогу.
В конце января 2020 году Репинскому не дали разрешение высочайшего уровня на доступ к тайнам НАТО, поэтому он вынужден был перейти из парламентской комиссии по гособороне, в которую входил с весны 2019 года, в конституционную. Такой шаг связан с тем, что проверку безопасности проводят в отношении каждого члена парламентской комиссии по государственной обороне. Репинский проверку не прошел.
По словам депутата, причиной отказа в предоставлении доступа послужил тот факт, что он часто бывает в России, занимается бизнесом и пытается привлечь в Эстонию инвестиции из России, а также помогает эстонским предпринимателям расширить свой бизнес в РФ.
О тайнах НАТО
– Г-н Репинский, вы не получили доступ к тайнам НАТО. Расскажите подробнее, как проходил этот процесс?
– Это стандартная процедура. Первоначально тот, кто хочет получить доступ к этим тайнам (для членов комиссии по обороне – это обязательная процедура), необходимо написать ходатайство, заполнить анкету. После этого проходит беседа, на которой задаются дополнительные вопросы. В самой анкете так же указываются страны, в которые совершались поездки, по-моему, за последние десять лет. Анкета очень подробная, на 20 страниц. В ней нужно подробно рассказать о своей жизни.
В результате, чтобы не делать официальный отказ (потому что его можно оспаривать в суде), мне предложили перейти в другую комиссию. Я согласился, так как предполагал, что с получением доступа к тайнам НАТО могут возникнуть проблемы.
Есть риски, связанные с тем, что я часто и много посещаю Россию. У меня там большое количество контактов и людей, с которыми я общаюсь. Я предполагал, что из-за этого доступа к тайнам могут не дать. Так оно и получилось.
– Насколько закон о гостайне является корректным?
– Наверное, он корректен. Все по большому счету объективно. Допустим, возьмем чиновников, которые не могут находиться на своей работе без доступа к гостайне. У тех, кто принимает такие решение [давать доступ или нет], наверняка есть больше информации. Может быть, даже больше, чем у самого этого человека. Например, относительно людей, с которыми он общается. Поэтому всегда лучше подстраховаться, если речь идет о таких важных вопросах, как государственная тайна или тайна НАТО.
Ведь все мы знаем случаи с государственными предателями, когда очень важная информация распространялась или передавалась туда, куда не должна была. Конечно, такие риски нужно минимизировать, и если есть возможность, что тот или иной человек может случайно либо специально эти данные передать, то этого нужно избегать.
– То есть вы согласны с решением, принятым в отношении вас?
– Я его принимаю, и просто не вижу в этом никакой проблемы. Я точно так же могу работать и в другой комиссии. Тем более, что я с государственной обороной в принципе никогда и не был связан – эта сфера для меня всегда была достаточно далека.
– Были ли подобные прецеденты до этого в Эстонии?
– Насколько мне известно, официальных решений по депутатам Рийгикогу не было. По мне ведь тоже официального решения не было вынесено. Когда такой вопрос возникал, он решался тем, что депутат сам переходил в другую комиссию. Это делается для того, чтобы не принимать официальных решений, избежать судебных процессов и дополнительной огласки, потому что никто в этом не заинтересован. Но если говорить о чиновниках, конечно, такие решения были неоднократно.
– Доступа к тайне НАТО вам не дали из-за частых поездок в Россию. Знаете ли вы о ситуации с депутатом Ириной Розовой в Литве, которую лишают депутатского мандата тоже из-за связей с Россией?
– Нет, я не знал об этом. Но у нас, в Эстонии такой возможности – лишить кого-то депутатского мандата из-за тесных связей с России – нет.
Я на самом деле не знаю ту ситуацию и не могу ее комментировать, но у нас есть четко прописанные правила, по которым теоретически можно лишить депутатского мандата. Например, когда вступает в силу обвинительный приговор по уголовному делу в отношении депутата. Этому, конечно же, предшествует достаточно непростая процедура лишения депутатской неприкосновенности.
– Не видите ли вы в этом аналогии с вашим случаем?
– Для нас, депутатов, нет каких-то запретов, например, на поездки в Россию или общение с гражданами России. Есть только некоторые рекомендации, которые могут дать, но там уже каждый депутат решает сам для себя – прислушиваться к ним или нет. Потому что каждый депутат в своем мандате свободен, и это является важным принципом демократии здесь.
О сотрудничестве с Россией
– Вы также заявляли, что не готовы отказываться от наработанных годами контактов и от сотрудничества с Россией. Не боитесь ли повторения судьбы Розовой?
– Я лично в этом никаких рисков не вижу. Что скрывать, есть некое постоянное противостояние и в какой-то степени соперничество между Россией и альянсом НАТО. Россия является страной повышенного риска. Например, Китай тоже считается страной с повышенным риском для специальных органов Эстонии.
Соответственно, когда у человека есть какое-то большое число контактов с этими странами, возникают вопросы. Во время процедуры получения доступа к тайнам НАТО необходимо объяснить все контакты с этими странами в предыдущие годы. Я, например, даже сейчас вот не помню, по какой причине я в 2015 году ездил в Россию. Поскольку я не могу это объяснить и вспомнить, это является дополнительным риском.
– Тогда какие направления в сотрудничестве между Россией и Эстонией вы находите наиболее важными?
– На самом деле их достаточно много. Безусловно, важно сотрудничество в спорте, культуре и так далее. Но сотрудничество в экономике, конечно же, является важной сферой сотрудничества. Особенно если мы говорим в контексте моего родного региона Ида-Вирумаа, который в принципе находится на границе с Россией.
Там туристический бизнес очень тесно связан с клиентами из России. Там также создаются различные производства с участием российских компаний. Если говорить о той сфере, которая мне близка и которой я непосредственно занимаюсь, сельским хозяйством, то для сельского хозяйства Эстонии российский рынок очень важен и всегда таким был.
– Будете ли вы как-то содействовать сотрудничеству между странами?
– Конечно, я в принципе этого и никогда не скрывал. Я, можно сказать, на это и мандат своих избирателей получал. Я всегда говорил о том, что российско-эстонское сотрудничество необходимо.
Понятное дело, что Эстония не может идти вразрез с основными принципами того же НАТО или Евросоюза, потому что мы состоим в этих союзах.
Но я надеюсь, что рано или поздно все эти [антироссийские] санкции и противостояния смягчатся или вообще закончатся. Тогда начнется более плодотворное сотрудничество, и в этот момент нужно быть готовым. К этому моменту должны быть какие-то наработанные контакты и предприниматели, которые готовы сотрудничать.
Да и сейчас в нынешних условиях есть сферы, которые, скажем так, не попадают под санкции, и есть возможности для развития как эстонского бизнеса на территории России, так и российского на территории Эстонии.
Конечно, такому сотрудничеству я всегда содействую. Это и поиск инвесторов, и помощь инвесторам в поиске объектов для инвестиций. Этим я занимаюсь постоянно и, можно сказать, на добровольной основе. Я даже считаю себя в некоторой степени обязанным этим заниматься.
О работе в конституционной комиссии
– Вы перешли из комиссии по обороне в конституционную. Как оцениваете новое место службы?
– У конституционной комиссии достаточно широкий спектр сфер, которых она касается. Например, на текущем заседании мы обсуждали вопросы о выдаче рабочих виз людям, которые работают удаленно через интернет, на какую-то другую страну, но физически человек находится в Эстонии. Для таких людей планируется специальная поправка в законе – им будет выдаваться виза на год.
Также обсуждался вопрос о статусах депутатов местных самоуправлений.
Сейчас чиновники теряют статус депутата местного самоуправления, и было предложение от канцлера права также ввести ограничения для тех, кто работает по трудовым договорам.
То есть чтобы те, кто работают в местных самоуправлениях в дочерних учреждениях на основании трудового договора, тоже теряли депутат мандата Воликогу (прим. Baltnews – собрание, представительный орган власти в каждом самоуправлении).
Для меня такие вопросы очень близки, потому что я сам был связан с местным самоуправлением достаточно тесно, знаю все возможные конфликты интересов и что можно сделать, чтобы снизить эти риски. Я даже больше скажу – во время сегодняшнего заседания я почувствовал, что эта комиссия мне гораздо ближе, чем комиссия по обороне.