Коронавирус в Европе резко активизировал эрозию институтов Евросоюза. Наднациональные структуры Европейского союза оказались беспомощными на фоне эпидемиологической угрозы, полностью переложив решение проблемы на национальные правительства, большая часть которых приняли решение закрывать границы, невзирая на Шенгенское соглашение. После завершения пандемии дезинтеграционные тенденции внутри Евросоюза на порядок усилятся.
Рост эпидемиологической угрозы вынудил национальные государства Европы принимать экстренные решения без оглядки на исполнительные органы Европейского союза. Которые в свою очередь продемонстрировали полную беспомощность и неповоротливость в процессе принятия антикризисных решений.
Крайне раздутые бюрократические аппараты органов Евросоюза оказались предельно неэффективны при внештатных ситуациях, а поэтому после окончания карантина в Европе неизбежно усилятся позиции тех политсил, кто выступает за снижение значимости наднациональных структур ЕС и уменьшения финансовых затрат на их содержание. Руки помощи от управленцев Евросоюза так и не дождались наиболее пострадавшие страны в лице Италии, Испании, Франции, решившие действовать, исходя из принципа "спасение утопающих – дело рук самих утопающих".
Ранее мы уже говорили о том, что на современном этапе исторического развития, в условиях роста военно-политической, экономической, социальной турбулентности, многосторонние союза являются низкоэффективными организационными структурами. Тогда это говорилось в разрезе НАТО (к слову, альянс вынужден сворачивать учения на Европейском континенте из-за коронавируса) – теперь впору распространить этот тезис и по отношению к Евросоюзу. Точнее, лишний раз засвидетельствовать.
Еще в 2015 году, когда Евросоюз впал в похожий ступор из-за необходимости одномоментно принять порядка миллиона мигрантов и беженцев из стран Ближнего и Среднего Востока и Африки, так называемая европейская солидарность покрылась тектоническими трещинами (а после прихода к власти Дональда Трампа в США – и евроатлантическая).
Пять лет назад образовались две коалиции – в составе Германии и Франции с одной стороны и стран "Вышеградской четверки" с другой – которые диаметрально противоположно видели решение миграционной проблемы и действовали, не согласовывая свои действия со структурами Евросоюза, ставя их перед фактом.
Усилившиеся центробежные тенденции в Евросоюзе предопределили Brexit и укрепили позиции евроскептиков, которых стигматизировали "популистами", "маргиналами", "друзьям Путина", – во многом за них голосовали назло "системным" либеральным элитам. В конечном итоге ценностный релятивизм истеблишмента европейских государств обернулся ценностным нигилизмом населения – раздраженный фарисейством элит избиратель все больше склонялся в сторону политиков, бросающих вызов политике ценностей.
Эпидемия коронавируса станет еще одним весомым аргументом в пользу консерваторов и евроскептиков. В особенности в Италии – если ранее в этой республике традиционно фиксировался один из наивысших уровней поддержки членства в Евросоюзе среди всех стран ЕС, то после завершения пандемии вырастет удельный вес евроскептиков, а уровень поддержки членства в ЕС может пробить психологическую отметку в 50%.
В таких условиях Евросоюзу все труднее будет находить доводы, почему Италия должна продолжать быть одним из крупнейших доноров ЕС.
Очевидно, что по окончании эпидемии коронавируса финансовые документы Евросоюза, проектирующиеся на ближайший 7-летний цикл (2021–2027) подвернутся серьезнейшей реструктуризации. В условиях сужения ресурсной базы Западной Европы, пострадавшей от коронавируса куда больше, чем Восточная Европа, последнюю ожидает изрядное сокращение дотаций и субвенций из структурных фондов ЕС. Противопоставить этому восточноевропейским столицам нечего, если не считать глухого раздражения и саркастических комментариев. В то же время сокращение дотаций дополнительно сегментирует Евросоюз и заложит новые конфликтные линии между Старой и Новой Европой.
Фактически дезинтеграционные процессы в Европе входят в самоподдерживающуюся фазу. Политический ландшафт Европы в течение 2020–2022 существенно трансформируется – при этом существует риск, что политические изменения будут дополнительно вымывать ресурсы развития, которые и без того всегда в дефиците. В своем нынешнем виде Евросоюз заканчивает свое существование.
Также стоит ожидать, что снизится привлекательность идей евроинтеграции в тех странах, которые превратили ее в ключевой внешнеполитический приоритет. Речь идет о Грузии, Украине, Молдове, ряде западнобалканских государств. Поскольку у этих стран отсутствует финансовая подушка для купирования последствий кризиса, экономические последствия коронавируса спровоцируют сильнейшие политические кризисы, по итогам которых у власти могут оказаться политсилы, выступающие за прагматизацию внешней политики и отхода от неолиберальных установок, навязываемых западными акторами.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.