История вопроса
Первые два года независимости Эстонии (1991-1993) властям было не до русских школ. Стояли куда более важные вопросы – раздел власти и собственности. В 1992 году даже была принята Конституция, статья 37 которой предусматривала, что язык обучения в учебном заведении для национального меньшинства избирает учебное заведение, то есть гарантировалось сохранение статус-кво.
Но уже в сентябре 1993 года эстонский парламент принял Закон об основной школе и гимназии, в котором декларировался переход на эстонский язык гимназических классов (9-12 классы). При этом не определялось понятие «обучение на языке», из чего можно сделать вывод, что речь шла о 100% обучения на эстонском. Классы основной школы (1-9 классы) при этом с разрешения местного самоуправления могли оставаться на русском языке. Был определён 7-летний переходный период, и в 2000 году гимназии уже должны были стать эстонскими.
Позднее перевод на эстонский язык перенесли на 2007/2008 учебный год. Причём это было начало перевода, в течение которого каждый год добавлялись предметы на эстонском языке, с таким расчётом, чтобы через 5 лет обучение в гимназических классах было уже на эстонском языке. Была дана дефиниция «обучению на языке», которая определялась в преподавании на этом языке как минимум 60% учебной программы.
В 2002 году Госсобранием была принята поправка Стальнухина-Вельманна, по которой право ходатайствовать о русском языке обучения получили также и гимназические классы русских школ. Но была установлена более сложная, чем для основных школ, процедура. Попечительские советы гимназии делают предложение о русском языке местному самоуправлению, а последнее уже представляет ходатайство правительству. Правительство же его либо удовлетворяет, либо нет.
«Статус-кво»
Правовая регуляция получения разрешения на русский язык обучения с той поры не изменилась. Таким образом, основная школа (1-9 класс) с разрешения местного самоуправления может преподавать на русском как минимум 60% учебной программы. Надо признать, что такое разрешение всегда получается, но при этом процент преподаваемых на русском языке предметов постоянно снижается, приближаясь к 60%.
В гимназических же классах русских школ ведётся преподавание на эстонском языке в объёме от 60%. В некоторых «передовых» русских школах преподавание на эстонском языке уже приближается к 100%. То есть мечта эстонских нацистов о том, что русские дети учатся на эстонском, но отдельно от эстонских детей, начала воплощаться в реальность.
Принятые в 2002 году поправки 9 лет «пролежали без дела». Причин для этого несколько.
Во-первых, переход на эстонский язык был постепенным и начался только в сентябре 2007 года. Ежегодно на эстонский язык переводили по 1-2 предмета. Переводили неаккуратно, с элементами «потёмкинских деревень», отдавая предпочтение несложным предметам. До сих пор 88% русских учителей не знают эстонский язык в должном объёме. Тогда этот показатель был ещё ниже. В XIX веке учёные биологи выдвинули гипотезу, что если лягушку кинуть в кипяток, то она сразу выпрыгнет, если же нагревать воду постепенно, то она «пропустит» момент угрозы жизни и погибнет. Эстонские «реформаторы» умеют «варить лягушку».
Во-вторых, с точки зрения русских правозащитников Эстонии право на образование на русском языке даётся Конституцией. Причём без всяких ходатайств, а по желанию школы – «язык обучения в учебном заведении для национального меньшинства избирает учебное заведение». Закон об основной школе и гимназии значительно сужает это право, и соответственно противоречит Конституции. Пользоваться им – это значит признавать антиконституционный порядок выбора языка обучения.
В-третьих, отсутствовала политическая сила, способная инициировать процесс подачи ходатайств о русском языке обучения на гимназическом уровне. Эстонизация русских школ устраивала власти всех городов со значительным русским населением. Ещё в 2009 году местное самоуправление Таллина раздавало анкеты с опросом, одним из пунктов которого было: «как сделать школьную реформу ещё более привлекательной?».
Таллин и Нарва vs Правительство Эстонии
25 сентября 2010 года состоялась I Открытая конференция НКО «Русская школа Эстонии». Участники конференции выступили за сохранение русских школ. Социальный заказ был принят властями Таллина и Нарвы. В результате этого в 2011 году 15 русских гимназий Таллина и Нарвы сделали предложения о русском языке обучения. Эти предложения впервые были поддержаны на местном уровне, были сделаны соответствующие ходатайства в Правительство.
В 2012 году последовал отказ Правительства. Таллин, Нарва и заместитель председателя горсобрания Нарвы Александр Ефимов подали в суд. Несмотря на имеющийся финансовый ресурс и привлечение лучших адвокатских сил, дело всё же было проиграно. 28 апреля 2014 года Государственный суд Эстонии вынес окончательное решение, которым оставил в силе распоряжения Правительства об отказе в русском языке обучения 15 гимназиям Таллина и Нарвы. Государственная русофобия оказалась сильнее права.
Иллюзии, что судебный процесс будет выигран на уровне Эстонии, изначально не было. Но была надежда на то, что будет подана жалоба в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). У городов нет такого права. Именно поэтому в процессе участвовало также и физическое лицо – Александр Ефимов, ребёнок которого учится в одной из Нарвских гимназий, которая также получила отказ в преподавании на русском языке.
Но, к сожалению, Александру Ефимову не повезло с консультантами. Последние порекомендовали ему в ЕСПЧ не обращаться. Причём был приведён весьма сомнительный аргумент. Якобы в ЕСПЧ практикуется «региональный принцип» рассмотрения жалоб и поэтому жалобу из Эстонии рассматривают судьи из Латвии, Литвы и Финляндии, а в этом случае на объективность рассчитывать не приходится.
На самом деле в ЕСПЧ региональный принцип отсутствует. Суд состоит из пяти секций, состав которых сбалансирован по географическому признаку. То есть действует «антирегиональный принцип». Поэтому судья от Финляндии состоит в первой секции, от Эстонии — во второй, от Литвы – в четвёртой, от Латвии – в пятой. Их встреча в одном судебном процессе исключена.
Так мы потеряли три года. А время, увы, работает не на нас. Русские школы с каждым годом всё больше эстонизируются. На эстонский язык начинают переводить предметы уже с первого класса. Министерство образования и науки премирует школы за каждый предмет, переведённый на эстонский язык. Поэтому часто бывает так, что эстонизированные школы отличаются богатством и огнями, а здания тех, что держатся за русский язык, находятся в полуаварийном состоянии. В этом году среди награждённых президентом Эстонии оказалось два директора русских школ – флагманы эстонизации. Одна из них – директор Тартуской «русской» гимназии перевела на эстонский язык обучения почти 100% учебной программы с первого по последний класс. Другая – публично отказалась подавать ходатайство о русском языке обучения в своей школе.
Средний возраст учителей в русских школах – далеко за 50. Старые учителя уходят, смены им практически нет. При подборе кадров школы отдают предпочтения учителям эстонцам, что автоматически означает перевод этого предмета на эстонский язык. Любое место, занятое учителем, не имеющим соответствующего сертификата о знании эстонского языка, считается вакантным, а таких учителей 88%. Русская школа медленно умирает. Поэтому стоит острая необходимость смены вектора с ликвидации на возрождение. И здесь бы очень помогло решение Европейского суда по правам человека.
Русская школа Эстонии vs Правительство Эстонии
Несмотря на первую неудачу, особо настойчивые русские гимназии продолжают подавать предложения о русском языке обучения. В 2014 году четыре таллинские гимназии сделали это уже в третий раз. На этом основании в ноябре 2014 года Таллин представил в Правительство Эстонии ходатайство о русском языке обучения в Линнамяэском русском лицее, Тынисмяэской реальной школе, Русской гимназии Хааберсти и Кесклиннаской русской гимназии. 17 сентября 2015 года Правительство вынесло решение об отказе.
Власти города Таллина на этот раз отнеслись к оспариванию отказа Правительства индифферентно. Их больше занимали уголовные дела против их уже бывшего лидера партии и бывшего мэра, и внутрипартийные разборки. Поэтому НКО «Русская школа Эстонии» решило взять судебный процесс в свои руки. 2 ноября 2015 года при нашей поддержке в Таллиннский административный суд было подано две жалобы, оспаривающие решение правительства об отказе двум русским гимназиям Таллинна в преподавании на русском языке.
В качестве подателей жалобы выступили бывший председатель Попечительского совета Таллинской Тынисмяэской реальной школы Марина Сааремяги, которая также явилась и инициатором подачи ходатайства попечительского совета школы о русском языке обучения, и член правления НКО «Русская школа Эстонии» Юлия Мазалова, чей ребенок учится в Русской гимназии Хааберсти.
10 ноября 2015 года жалобы были приняты в производство. Суд предложил городу Таллин выступить в качестве третьего лица в процессе, но городская администрация от такой возможности отказалась. 25 января 2016 года Таллинский административный суд не удовлетворил жалобы. 22 февраля 2016 года были поданы апелляции. 26 августа 2016 года был отказ от Таллинского окружного суда. 7 ноября 2016 года Государственный суд поставил точку в этом деле, не приняв кассацию в производство. Таким образом оказалась открыта дорога в ЕСПЧ
Правовые основания для сохранения русских школ в Эстонии можно разделить на несколько основных групп:
1) право местного самоуправления на выбор языка обучения в муниципальной школе;
2) сохранение национального языка, идентичности и культуры;
3) право на равное обращение;
4) право на образование на родном языке.
Конституция Эстонии предусматривает разделение полномочий между государством и местным самоуправлением. Вопросы образования муниципальных школ находятся в ведении местных самоуправлений. Соответственно и язык обучения в муниципальных школах должны устанавливать муниципалитеты, а не Правительство.
Сохранение национальной идентичности, в том числе право на русский язык обучения в школах национальных меньшинств, предусмотрено как Конституцией Эстонией, так и рядом международных договоров, в т. ч. с Россией.
Принцип равного обращения заключается не только в равном обращении с равными, но и в неравном обращении с неравными. Нельзя от инвалида требовать выполнение тяжёлой физической работы наравне со здоровым человеком. Точно также нельзя требовать от русских детей такого же уровня владения эстонским языком, как и от эстонцев.
Эстонскими судами всё вышеперечисленное игнорируется под предлогом угрозы эстонскому языку, который объявлен высшей государственной ценностью. Почти у половины населения Таллина русском язык — родной. С точки зрения эстонских судей это много и такое количество угрожает эстонскому языку. Для того же чтобы снизить угрозу надо максимально эстонизировать местных русских. И проще и эффективней всего начать с детей.
Как уже было сказано выше, обращения в эстонский суд были инициированы только для того, чтобы иметь возможность подать жалобу в ЕСПЧ. Справедливости ради стоит сказать, что и там нас не ждут с розами. По статистике 95% поступающих в ЕСПЧ жалоб просто не принимаются в производство. Но у нас, к сожалению, нет иной возможности отстоять русские школы в Эстонии. И некоторый оптимизм придаёт дело Кипр против Турции.
Проблема там заключалась в том, что в оккупированном Турцией Северном Кипре были сохранены начальные, но упразднены средние школы на греческом языке, в результате чего греки были лишены возможности получать полное среднее образование на родном языке. Европейский суд признал нарушение ст. 2 Первого Протокола Конвенции. Наша ситуация аналогична. Дети учатся на русском до 9 класса, но получить полное среднее образование на родном языке уже не могут.
Судебный процесс — это долгий и тернистый путь, но мы пройдём его до конца.
Оригинал публикации в журнале для российских соотечественников, проживающих в Прибалтике, «Балтийский мир».