В 2004 году, на волне "оранжевой революции", Конституция подверглась правкам, что рассматривалось тогда как один из инструментов разрешения политического кризиса – часть полномочий президента были перераспределены в пользу парламента и правительства. Изъяном той версии основного закона были созданные противоречия по линии президент – премьер-министр. В конечном счете дуализм власти генерировал постоянные конфликты между президентом Виктором Ющенко и премьером Юлией Тимошенко.
В 2010 пришедший к власти президент Виктор Янукович, желавший замкнуть единолично на себя все полномочия и финансовые потоки, восстановил действие Конституции в редакции 1996 года. А сразу же после свержения Януковича было принято решение о возврате к тексту Конституции 2004 года. Но вопреки тому, что ныне Украина является парламентско-президентской республикой, Петр Порошенко сконцентрировал в своих руках даже большее количество полномочий, чем Янукович. При этом нынешний созыв парламента, избранный в 2014 году, утратил контрольную функцию, что создало перекосы в системе госуправления.
Позиция Порошенко
В 2017–2018 годах в кулуарах ходили разговоры о необходимости трансформации Украины в полноценную парламентскую республику, что в том числе рассматривалось как инструмент минимизации рисков для Порошенко в случае утраты президентского кресла. Таким образом, проиграв выборы, Порошенко мог бы побороться за кресло премьер-министра.
Кроме того, урезание президентских полномочий в пользу парламента соответствует интересам большинства олигархических групп, наученных горьким опытом взаимодействия с Януковичем и Порошенко, – в таком случае ни одна из них не будет обладать "контрольным пакетом" властного ресурса, с помощью которого можно перераспределять активы в свою пользу.
Ничего против этой идеи не имеют Брюссель и Вашингтон, для которых парламентская модель правления выступает одним из предохранителей от смены прозападной внешнеполитической ориентации Украины. Заметим, что примерно в таком же направлении осуществляется политическая реформа в ориентированной на внешние центры силы Грузии. Так, прошедшие в октябре прошлого года президентские выборы в Грузии стали последними общенациональными выборами главы государства. Сама должность президента сохраняется, но выбирать будут уже в парламенте.
Позиция Тимошенко
После проведения президентских выборов существует вероятность запуска механизма конституционных изменений, направленных на трансформацию Украины в классическую парламентскую республику. Например, Юлия Тимошенко, проводившая с прошлого лета серию форумов под названием "Новый курс", внесла в свою предвыборную программу пункты о необходимости переформатирования Украины в парламентскую республику канцлерского типа (вероятно, желая тем самым расположить к себе Берлин и Вену).
На самом-то деле сложно представить себе вариант, при котором Юлия Владимировна добровольно урежет себе полномочия президента в случае победы на апрельских выборах, но конгломерат внутренних и внешних игроков вполне может подтолкнуть ее к выполнению предвыборных обещаний. В то же время концепция о парламентской республике канцлерского типа наверняка станет "запасным аэродромом" для Тимошенко в случае проигрыша президентских выборов. Амбициозная лидер "Батькивщины" наверняка захочет побороться за премьерское кресло после выборов парламентских, стремясь взять реванш за поражения на выборах президентских.
Позиция Зеленского
Представляется, что осуществить конституционную реформу будет легче в случае победы не имеющего опыта государственного управления Владимира Зеленского, который вряд ли будет возражать против освобождения себя от "лишних" полномочий и ответственности. К слову, за кулисами активно обсуждается сценарий, при котором Тимошенко займет премьерское кресло при президенте Зеленском. При, безусловно, активном содействии олигарха Игоря Коломойского, являющего ныне одним из видных оппонентов Петра Порошенко.
В случае же победы Порошенко, невозможной без применения административного ресурса и "лучших" политтехнологических практик, закономерно возникнет кризис легитимности, разрешить который можно путем урезания полномочий президента в пользу парламента. Равно как это было в ходе упоминаемой выше "оранжевой революции". Другое дело, что те конституционные изменения так и не создали необходимый баланс сдержек и противовесов, создавая трения внутри системы исполнительной власти.
По состоянию на сегодняшний день вероятность проведения соответствующей конституционной реформы оценивается как достаточно высокая, выше пятидесяти процентов. Впрочем, говоря об украинской политике, всегда необходимо делать поправку на человеческий фактор и высокую вероятность прилета "черных лебедей" в самый неожиданный момент.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.