Сюрприз пришел, откуда не ждали. Если за выборами в США следил весь мир, то выборы в Бразилии сдались лишь самой Бразилии и небольшому кругу экспертов. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что приход к власти ультраправого популиста Жаира Болсонару – по масштабам такое же значимое событие для Южной Америки, как и победа Дональда Трампа для Северной. Мир вновь заговорил о "правом повороте".
Последние становятся первыми
"Бразилия превыше всего" – таков предвыборный лозунг Болсонару. Ничего не напоминает? Новый президент отсылает избирателей к кампании Трампа, который скандировал "Америка превыше всего" (America First). Повестки и позиции по ним двух региональных лидеров пугающе схожи: грубая и простонародная риторика, пренебрежение к политкорректности и толерантности, национализм и политика протекционизма, ужесточение миграционной политики, поддержка свободного оборота оружия, мизогинистские высказывания и т. д. Болсонару, подобно Трампу, можно смело назвать "аутсайдером" политики, то есть кандидатом, которого не только не поддержали местные элиты, но и с которым вели открытую борьбу.
Как и в случае с Трампом, рупором антиправых настроений выступили контролируемые истеблишментом СМИ, которые не постыдились назвать Болсонару "фашистом 21-го века". Против него велась жесткая медийная кампания, в ходе которой широко обсуждалась его гомофобия и женоненавистничество. Все это было призвано очернить кандидата, но история повторилась и, вопреки негативной кампании в СМИ, Болсонару одержал победу. Пожалуй, в первом туре президентских выборов такой исход не был очевиден. Неужели США подали "нехороший" пример по управлению страной остальному миру?
Отчаяние народа порождает радикалов
Победа ультраправого кандидата в Бразилии стала возможной благодаря повсеместным коррупционным скандалам в стране. Последние три президента были признаны виновными в коррупции и взяточничестве: Лула да Силва был приговорен к тюремному заключению сроком на 12 лет, его сподвижница Дилма Русеф была отстранена от президентского поста в результате импичмента, а следующий за ней Мишел Темер являлся самым непопулярным президентом за всю историю Бразилии. Более того, треть бразильских парламентариев находится под следствием. Таким образом, налицо запрос общественности на обновление власти в связи с утратой доверия к политическим институтам.
Социальное неравенство представляет собой важный спусковой крючок, который готовит благоприятную почву для развития и распространения антиэлитных и популистских настроений. Действительно, многие исследования подтверждают закономерность: чем выше отчаяние народа, тем больше шансов у радикальных политиков, предлагающих совершенно новые альтернативы. Избиратель не осел: если из раза в раз один и тот же путь не приводит к решению проблем, он попробует другой.
Бразилия – будущая хунта?
Настолько ли радикален новоявленный президент Бразилии? Скорее да, чем нет. По мнению Болсонару, военная диктатура представляет идеальную форму правления, а образец для подражания – диктатор Чили в 1974–1990 годах Аугусто Пиночет.
Если кажется, что невозможно после 30-летней демократии поддерживать военную хунту, то в случае с Бразилией это не так. Интересно, что, по данным недавнего опроса, более 50% жителей Бразилии не исключают возможность возвращения военной диктатуры. Видимо, бразильцы попробовали демократию, и она им не понравилась.
Европа тоже свернула вправо
Кризис демократии и неолиберальной идеологии породил не только категоричного Болсонару в Бразилии. Об этом давно говорят и в Европе. Рост поддержки правых сил был связан, прежде всего, с европейским миграционным кризисом, породившим плеяду оппонентов европейской интеграции. Чтобы не быть многословными, вспомним федерального канцлера Австрии Себастьяна Курца, который пришел к власти всего год назад. Или, к примеру, правопопулистскую "Альтернативу для Германии", которая впервые за 60 лет прошла в парламент.
Стоит признать, что и в странах Восточной Европы открыто окно возможностей для правых политиков. Связано это с тем, что население этих стран более консервативно и придерживается традиционных ценностей, поэтому особой поддержкой не могут похвастаться ни гей-прайды, ни антирелигиозная риторика.
Отдельные проявления популистской антиэлитной волны можно наблюдать повсеместно: будь то события на американском континенте, скептические настроения в Европе или неожиданные результаты на российских региональных выборах. Чем дальше в лес, тем очевиднее, что протестные тенденции будут усиливаться, а общество стоит на пороге новой "идеологической революции". Перефразируя Фрэнсиса Фукуяму, можно заключить: история только начинается.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.