Мало кто знает, но иногда по центру Таллина бродит министр культуры страны. И не просто праздно бродит с ветром в голове. Нет, она у него горячая, как зарядки для телефонов, потому что ее не покидают мысли. Там лабиринт – вход простой, а с выходом все сложно. Поэтому как взбредет в голову что-нибудь, так и бродит там вместе с министром.
А вокруг… вокруг совсем не та Эстония будущего, которую строит Эстония настоящего. В общественном и культурном поле все больше темных пятен. Пятнам непонятен государственный язык, они явно не интегрированы в эстонское пространство. Что особенно неприятно, они, кажется, и не собираются этого делать. Что совсем возмутительно – даже не переживают по этому поводу.
Поэтому в голове эстонского министра культуры Тыниса Лукаса все чаще возникают вопросы, накладываются один на другой и выливаются в общий риторический гул. "Действительно ли все эти парни, являются теми молодыми ядерными физиками, которые учатся в университетах? Готовы ли они учить эстонский язык?". И понятно, что такие вопросы не у него одного. Мало у кого таких вопросов не возникает.
Если предположить, что новые молодые люди неэстонской национальности, шляющиеся кучками по скамейкам парков, это будущие Боры, Эйнштейны или Шредингеры, то возникает ряд других неприятных вопросов.
Во-первых, а зачем ядерщикам эстонский язык? Он и эстонским-то ядерщикам, если такие есть, нужен только для общения с родственниками. Во-вторых, что ядерщики собрались делать в Эстонии? Какой атом раскалывать, какими средствами, где и для чего? И в-третьих, почему вообще в Эстонии? Страна вроде не славится образованием в этой сфере. Или в словосочетании "ядерный физик" от министра культуры заключен иной, не прямой смысл?
Тынис Лукас также сетует на то, что простые и непростые эстонцы в своем обычном ореоле обитания вынуждены сталкиваться с необычным для среды языком – в общепите, такси и прочих местах, где "подай-принеси" да "подъедь-довези". Работодатели – народ жадный и идейно некрепкий – берут таких к себе на работу и потирают руки, глядя в платежную ведомость. Эти же на местах и в ус не дуют, и в бороду дуть не собираются.
Понятно, что культурное пространство под угрозой. Причем не только эстонское, но и вообще. И хоть к угрозам тут привыкшие – все под угрозами ходим, едим и спим, но что-то надо решать и как-то отбирать метлу из темных лап и брать ее в свои. Нет, мести, конечно, – это не господское дело. Мести улицы в родном городе родной страны – почти позор. А вот на чужбине, где никто не видит, – пожалуйста.
Но сейчас не об этом. Вернемся к нашим варанам.
Так вот, делать-то что? У министра культуры есть решение. Во-первых, говорит, надо начинать жаловаться. Не понимает по-эстонски? Не проявляйте эстонскую выдержку, сразу пишите, звоните куда надо. Не бойтесь показаться боязливым – государство вас поддержит и общество в трусости не укорит. Во-вторых, надо, говорит, Языковую инспекцию преобразовать в Департамент с большой буквы "Д". Наделить его полномочиями – пусть полных мочит и полно мочится.
Надо в новом сложившемся беспорядке наводить новый порядок. Пусть уже эти "ядерные таксисты" и "атомные грузчики" определяются: интегрант или иммигрант? Будешь учить эстонский и любить нашу страну, как не в себя? Пожалуйста, дорогой, двери в небольшое, но культурное пространство открыты, метла в подсобке, приступай.
А в противном случае, случай противный, как и ты сам – темное пятно на репутации и новообразование на теле многострадальной. Учи ядерную в другом месте. В общем, выбирай: мести или мести. Не смотри, что выбор визуально невелик: просто надо правильно расставить ударения.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.