Одним из важнейших событий в истории Северной войны стало взятие русскими войсками Ревеля 29 сентября (10 октября по новому стилю) 1710 года. Его капитуляция завершила присоединение балтийских провинций Швеции к российской короне, ознаменовав тем самым окончание боевых действий в Прибалтике.
Свои новоприобретенные владения на берегу Балтийского моря Петр I посетил лишь год спустя – в декабре 1711 года, после того как в городе закончилась эпидемия чумы. Визит государя стал особой милостью для его новых подданных, а для немецкого бюргерства Ревеля и Эстляндского дворянства, именовавшего себя рыцарством, – послужил поводом продемонстрировать свои верноподданнические чувства.
Ведь сохранить руководящее положение в городских делах и в жизни Эстляндской губернии им удалось благодаря милости Петра I. С его согласия при сдаче Ревеля русское командование заключило с дворянством и бюргерством "аккордные пункты" и капитуляции, в которых оговаривалось сохранение их "древних" прав и привилегий.
Однако в 1711 году царь еще не подтвердил эти документы и к чувству радости ревельских сословий по случаю визита "обожаемого" государя примешивался страх за свое будущее, вынуждавший их еще сильнее выражать свою преданность российскому престолу.
Первые дни
"Благодарные" ревельцы 13 (24) декабря 1711 года торжественно встречали своего государя. Представители рыцарства и магистрата выехали навстречу следовавшему из Риги царскому кортежу и сопровождали его от эстляндской границы до самого Ревеля.
Под звон колоколов и непрерывный орудийный салют царская чета, а Петр путешествовал со своей супругой Екатериной, въехала в город, где их встречали рыцарство и магистрат в полном составе. По всему пути следования кортежа в домах горели праздничные огни, а улицы украшали рождественские ели. На Вышгороде и Ратушной площади в честь высочайшего гостя установили две триумфальные арки.
В Ревеле царская чета остановилась в доме плененного под Полтавой шведского генерала Вольмара Антона Шлиппенбаха на Вышгороде. Перейдя на русскую службу, он стал другом и соратником Петра I.
Собственная резиденция в Ревеле у царя появилась только два года спустя – в 1713 году, когда для него построили "Городовой дворец", находившийся на углу современных улиц Лай и Толли. Место для дворца выбиралось по желанию Петра с видом на море, чтобы он мог лично наблюдать за строительством порта.
Рождество
В последующие дни, вплоть до 23 декабря (3 января) царь осматривал столицу своих эстляндских владений и встречался с представителями местной гражданской и военной администрации – обер-комендантом Ревеля Василием Никитичем Зотовым, генерал-адмиралом Федором Матвеевичем Апраксиным, а также с офицерами гарнизона.
Северная война со Швецией еще не закончилась, поэтому Петра в первую очередь интересовали возможности Ревеля как военного порта и оборонительного пункта на Балтийском море.
В связи с этим он лично проверил состояние ревельских крепостных сооружений и бастионов, осмотрел гавань и стоявшие на рейде корабли.
Особое внимание царя привлек ревельский арсенал, находившийся на нынешней улице Вене в бывшем хлебном амбаре доминиканского монастыря Святой Екатерины. Собственно, он был не только складом боевого оружия, но и своеобразным музеем – в нем хранилось старинное оружие, которое интересовало любившего разного рода древности Петра.
На Рождество по христианскому обычаю Петр посетил церковную службу. Будучи по своим религиозным воззрениям космополитом, вместе с Александром Даниловичем Меншиковым он присутствовал на торжественном рождественском богослужении в лютеранской церкви Нигулисте и, по словам хронистов, с похвалой отозвался о нем.
Осталось, однако, неизвестным, посетил ли он место упокоения в ней своего сподвижника генерал-фельдмаршала Карла-Евгения де Кроа, попавшего в плен к шведам под Нарвой. История де Кроа, превратившегося после своей смерти в 1702 года в мумию и ставшего в этом качестве ревельской достопримечательностью, хорошо известна, поэтому пересказывать ее не буду. Вполне возможно, что интересовавшийся различными диковинками и "курьезами" Петр осмотрел и эту местную "достопримечательность".
В тот же день – 25 декабря (5 января) – царя с супругой и всей их многочисленной свитой принимали дворяне и бюргерство, выражая тем самым свою лояльность царю и преданность престолу. В то время как монаршая чета на этих приемах имела возможность познакомиться со своими новыми подданными и их обычаями.
Эстляндское дворянство принимало Петра I и Екатерину в своей резиденции – в Дворянском доме на Вышгороде. В честь высочайших особ оно дало торжественный обед и устроило бал, закончившийся фейерверком на Домской площади. В память о визите и о том, что Петр сохранил дворянские привилегии, рыцарство заказало его портрет. Он находился в Гербовом зале резиденции эстляндского дворянства, а теперь экспонируется в Кадриоргском дворце.
Вечером в честь царя магистрат устроил в городской Ратуше торжественный ужин.
Столик в голландском стиле, за которым Петру I сервировали еду во время этого приема, стал исторической реликвией и под названием "петровский" хранится в Таллинском городском музее.
На следующий день Петр обедал у бургомистра Йохана Лантинга и под вечер в сопровождении большой свиты придворных и "иностранных министров", как тогда называли послов, прибыл в Дом братства черноголовых.
Царь со спутниками осмотрел коллекции портретов, старинного серебра и прочих древностей, собранных Черноголовыми. В особенности он рассматривал старинные кубки в виде большой и маленькой ноги косули. Изготовленные из дерева кубки действительно заслуживали внимания – по своей форме они в точности воспроизводили ногу косули с копытцем, и, как дань барочному натурализму, были обтянуты косульей шкурой. Высота самого большого из этих бокалов без крышки достигала 114 см.
Полистав старую книгу Братства с автографами королей, принятых в число его членов, царь сам пожелал вступить в него. При этом потребовал, чтобы церемония проходила так, как принято у Черноголовых, в полном соответствии со старинным обрядом.
Волю царя исполнили в точности. Сперва старшина Черноголовых Йоханнес Кааль велел слуге наполнить "лучшим пивом" большой бокал в виде ноги косули. Взяв бокал, старшина под звук литавр и выстрелы пушек, стоявших на улице перед входной дверью дома, выпил его за здоровье царя. Затем бокал вновь наполнили пивом, и старшина поднес его Петру, который также под бой литавр и канонаду выпил за здоровье Братства.
После этого по тому же церемониалу под пушечную пальбу и гром литавр в его члены приняли всю царскую свиту. В конце церемонии Петр вписал свое имя в заранее приготовленную новую книгу Братства и подарил ему 30 дублонов. Сопровождавшие царя также в нее записались и сделали свои пожертвования. Царь был доволен, напоследок выпил вместе со свитой по бокалу мускателя еще раз за здоровье Братства и покинул дом.
В память о вступлении Петра I в члены Братства черноголовых на подаренные им деньги в 1712 году мастер Петер Вильгельм Поллак изготовил серебряную копию бокала в виде ноги косули с российским гербом на крышке. Она сохранилась до наших дней, и сейчас этот бокал можно видеть в ризнице церкви Нигулисте.
После праздников
На следующий день – 27 декабря (7 января) – Петр побывал на свадьбе у горожанина Йоханна фон Миндена и похвалил ревельские свадебные обычаи, которые пришлись ему по вкусу. Царь спешил и прямо со свадьбы уехал в Петербург, где его ждали неотложные государственные дела.
Охотно общавшийся и с дворянством, и с горожанами, Петр оставил по себе среди ревельцев добрую память и множество легенд. В особенности дружеские отношения у него сложились с Лантингом и ратсгерром Йоханном Хуком. Царь часто посещал их, приезжая в Ревель.
Гостеприимство его жителей пришлось Петру по душе и, вероятно, сыграло не последнюю роль в том, что привилегии дворянства и бюргеров в 1712 году, наконец, были утверждены, став своего рода местной остзейской конституцией. В дальнейшем Петр охотно бывал в Ревеле, посетив его в общей сложности 11 раз, больше, чем кто-либо другой из российских государей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.